Условия жизни - [11]

— Папусик, я вся в нетерпении, где там мой подарок? — и она запустила руку де Сильве в карман брюк.

— Ладно, сама нальешь, — переложил ответственность по добыче керосина на толстуху Хорхе. — Ах ты, негодница! — по выражению лица де Сильвы было видно, что Сесиль нашла в кармане не только подарок. — Капитан, мы мигом, — Хорхе потащил Сесиль в рубку.

— Пять минут, и что бы ни чего не разбили, — капитан показал пальцем на минутную стрелку наручных часов.

Отведенные пять минут, конечно же, растянулись в двадцать, по прошествии которых, показавшийся в дверном проеме Хорхе, попросил еще минутную отсрочку.

— Осталось самую малость.

— Давай уже в правду закругляйся жеребец, а то точно на отлив нарвемся, — капитан один скучал на мостках, аборигены с новобранцем Медведевым давно его покинули.

Первыми распрощались с причалом, прибарахлившиеся провиантом и прочим необходимым скарбом шаман с толстухой. Вслед за утлой лодчонкой, последовал и Костик. Пожав на прощание руку капитану и, поинтересовавшись, когда шхуна приплывет вновь, он прыгнул «рыбкой» с причала. Вода приняла его в свои, теплые и нежные объятия как родного. Только теперь, раскачиваясь на гребнях волн, Медведев понимал, как ему не доставало всего этого последние восемь лет. «Я плыву — нет, лечу!», он перевернулся на спину и, раскинув руки и ноги в стороны, наподобие морской звезды, отдался в полное распоряжение прибоя.

Пока его медленно несло к берегу, на пляже шла разгрузка лодки. И оказалось, что помимо керосина с рисом с собой были прихвачены четыре консервные банки, упаковка чая и блок сигарет.

— Жаль, не удалось взять макарон, — толстуха складывала награбленное в подол майки.

— Не гневи бога Ребека. И так, сколько всего заполучили, — шаман с трудом взвалил мешок с рисом на плечо.

— Давайте помогу, — к ним подошел так и не разжившийся оружием и не устроивший побега Джек.

Шаман с радостью поделился с ним своей ношей.

— Ты у нас Джек настоящий богатырь! Теперь мы главную хижину в два счета достроим, — освободившийся от тяжестей шаман, взялся за свой устрашающего вида посох.

— Большой-то он большой, только ест, наверное, много, — Ребека оценила рыжего со своей женской, кулинарно-хозяйственной стороны.

— Нам сюда, — шаман раздвигал посохом перед Джеком листья пальм. — Сейчас разожжем огонь и наконец-то поедим горячего. Кстати, куда подевался Марсель и почему я не вижу Гвинет?

— А вы, то не знаете? — вздохнула Ребека.

— Значит, опять склоку затеяли! Хоть я не люблю это делать, но их придется наказывать. Что гласит седьмой пункт нашей конституции? — шаман погладил навершие посоха — череп.

— Соблюдение мира и порядка на острове, — процитировала по памяти строчку из главенствующего документа на Изабель толстуха.

— Среди поселенцев, — дополнил ее ответ шаман. — Остальные там, — он показал рукой в сторону причала, — пусть делают что хотят, нам до них дела нет. Но на Изабель распрей я не потерплю! У нас и так людей раз-два и обчелся, — шаман загибал пальцы на руке. — Может их для профилактики развести на месяц? Порознь глядишь, и угомонятся. А еще лучше, я Марселя за тебя выдам. Ты у нас женщина мудрая, глупостей типа мордобоя не допустишь.

— Забыл, ты же нас уже женил, — подбиравшая с земли выпавший у нее из подола майки блок сигарет Ребека, теперь старалась поспеть за ушедшей далеко вперед процессией.

— Ну, и три месяца прожили нормально, — шаман на развилке выбрал левую тропу, по которой и пошел дальше.

— А потом он от меня сбежал, — в голосе догнавшей Джека Ребеки слышалась обида. — Бросил подлец! — и она заревела.

— Ну что с этими бабами прикажешь делать? — шаман хлопнул себя рукой по бедру. — Не мозги, а одно сплошное мокрое место. И вот так всегда, хорошие идеи на корню губят. Ребека, сейчас же перестань плакать! — в приказном порядке потребовал шаман.

Но толстуха только пуще разревелась.

— Я ему все сердце свое раскрыла, а он…! — из глаз толстухи уже лились целые ручьи слез.

Расстроенность Ребекиных чувств не для всех было «наказанием», для Костика завывания толстухи напротив явились ориентиром, в каком направлении двигаться.

— Ага, значит мне сюда, — шедший до того без разбору по лесу Медведев, повернул в нужную сторону. — Темно, сыровато здесь, — приподнимая свисающую с пальмы лиану, заметил Костик. А воспоминания незамедлительно перенесли его в далекую Россию, под Камнегорск.

Вот Костик идет по сосновому бору с лукошком в руке, разыскивая среди опавшей хвои боровики и подосиновики. Найдя очередной гриб, он присаживается перед ним на корточки, раскладывает перочинный нож и срезает шляпку. Ножку гриба Костик не берет — шляпок в лукошке поместится намного больше, чем целых грибов. Над головой вьются назойливо жужжащие комары, Медведев отгоняет их прутиком березы. Но наиболее злой и проворный больно кусает Костика в щеку. Медведев прихлопывает его рукой. Оказывается это не комар, а муха и кругом не сосны, а лианы, пальмы да «мутанты» папоротники с трехэтажное здание вышиной. Он снова целиком и полностью на острове. На укушенной щеке Костика начинает надуваться волдырь.

— Вот зараза, он еще и чешется, — Медведев начинает, скрести пораженное место ногтями.