Условия выживания - [31]

Я вздохнул.

Да, все верно. Инициативный непрофессионал. И против нас играют профессионалы. Не говорит ли об этом так вовремя оказавшийся на нашей дороге стрелок, вооруженный по последнему слову техники? Кстати, насчет стрелка… Ну да, один профессионал уже сошел с дистанции, но имеет ли это большое значение? Те, кто его послал, на этом не успокоятся, и следующие профессионалы уже не облажаются.

Ладно, хватит о грустном. Не лучше ли попытаться прикинуть, какая у Тискальщика профессия? Конечно, кое-какие догадки на эту тему у меня были, но и тут слишком уж радужными их назвать у меня язык не поворачивался.

Лестница кончилась. Мы свернули в ту сторону, в которую надлежало свернуть, и, стараясь ступать бесшумно, потопали к номеру 202. Толстый полосатый псевдошерстяной ковер, покрывавший пол на всей протяженности коридора, весьма этому способствовал.

Перед дверью нужного нам номера мы остановились, и Тискальщик вполголоса сказал:

— Пришли. У кого есть какие мысли?

— Попытаться войти, — подсказал я.

Тискальщик взглянул на меня так, что у меня отпала всякая охота отпускать подобные замечания.

— Хорошо, — сказал я. — Признаю, что мне не стоило это говорить. Что ты предлагаешь?

— Служба доставки, — сказал Тискальщик. — В двери нет глазка, и до тех пор, пока она не будет открыта, любое наше заявление будет являться правдой. Все равно проверить его не смогут. Как только дверь откроется, мы бросаемся внутрь и хватаем того, кто ее откроет. Очень аккуратно, не причиняя ему большого вреда, но одновременно и так, чтобы он не смог оказать сопротивления.

— Дельная мысль, — сказал я.

Мне хотелось загладить впечатление от своего предыдущего замечания.

— Вот ты ее и претворишь в жизнь, — сказал Тискальщик. — Это твое дело.

Ну конечно. Меня для этого и наняли. Действовать в тех ситуациях, когда требуется грубая сила.

— В случае конфликта со стражами порядка… — сказал я, прекрасно зная, какой ответ получу. — Если этот нестандарт заявит о неспровоцированном нападении…

— Ну да, конечно, — заверил меня Тискальщик. — Со стражами порядка буду объясняться я. Давай начинай. Постучи в дверь и, услышав чей-нибудь голос, скажи, что ты из службы доставки. Ну, сам придумай, как соврать.

Он заметно волновался, похоже, считая, будто его маленькая авантюра подходит к концу. Мне бы тоже хотелось так думать, номой предчувствия были не столь радужны.

— Давай, — сказал мне Тискальщик.

Я уже хотел ив самом деле постучать, но, прежде чем это сделать, чисто машинально попытался повернуть дверную ручку. Как ни странно, она повернулась, и дверь легко приоткрылась.

Вот так сюрприз!

Мы обменялись удивленными взглядами.

Тискальщик ткнул в меня пальцем и кивнул на дверь. Я сделал знак, что понял его, открыл дверь пошире и вошел в небольшой коридорчик, заканчивающийся дверью в жилую комнату. Была там еще одна дверь, она вела в ванную, но сейчас она меня не интересовала. Вот та, за которой была жилая комната… кроме всего прочего, она была слегка приоткрыта, и это был еще один повод не сводить с нее глаз.

Я двинулся по коридорчику. Тискальщик и Табита следовали за мной по пятам. Дверь легко подалась под моей рукой и, открываясь, слегка заскрипела. Вот это было уже совсем не дело. Впрочем… впрочем… Если дверь номера не закрыта, если в него может легко проникнуть любой желающий, не значит ли это, что он пуст? А как же утверждение хозяина гостиницы о том, что его жилец находится в номере?

Первая комната оказалась чем-то вроде гостиной. В ней стояли пари кресел, обширный диван и небольшой столик. Кроме того, в ней не было ни единой живой души. А еще была дверь в следующую комнату, скорее всего спальню. И если жилец действительно был в номере, то он должен был находиться именно там.

Кстати, не значит ли все это, что мы опоздали? Не значит ли это, что тот, ради кого парочка моих нанимателей заявилась сюда, в Нижний город, уже мертв?

Впрочем, проверить это нетрудно.

Я уверенно пересек комнату и уже хотел взяться за ручку двери, но в то же мгновение она распахнулась сама, и я увидел на расстоянии метра дуло старинного револьвера, нацеленного точнехонько мне между глаз. Револьвер этот держал в руке широкоплечий нестандарт с суровым лицом человека, профессию которого угадать было нетрудно. Почти наверняка она была родственна моей.

— Не шевелись, — приказал владелец музейного экспоната.

Музейный-то он, конечно, музейный, но я не сомневался, что в случае нужды дырок он во мне понаделает за милую душу. Значит, ничего не остается, как подчиниться.

Я замер. За моей спиной послышался возмущенный возглас Тискальщика и чей-то незнакомый голос, приказывающий ему заткнуться. Судя по всему, там был еще один типус с оружием.

Откуда он взялся? Возможно, из коридора зашел в номер вслед за нами. А скорее — из ванной, где ждал, пока мы не пройдем мимо. И дождался нужного момента.

— Что дальше? — спросил я.

— Садись на диван, — приказал мне человек с револьвером. — Руки положи на колени. Если надумаешь хвататься за нож, то получишь пулю. Понимаешь?

— Еще бы, — покладисто сказал я.

Нацеленное на тебя дуло револьвера служит неплохим стимулом покладистости.