Ускользающая мишень - [85]

…Шел второй час разговора, и Аня Зверева чувствовала, что запутывается все больше и больше.

То, что их поймали, логично. Шансов прорваться на секретный полигон, который курирует военная разведка и ставит на нем свои эксперименты, было так же мало, как у человека, рискнувшего зайцем перелететь через океан.

То, что их избивали как каких-то уличных хулиганов, тоже можно понять. В армии, где все подчинено жесткой дисциплине (вернее, ее видимости), подобные вспышки неудержимой ярости и гневного протеста против всего на свете являются нормой, вполне объяснимой с точки зрения социальной психологии.

То, что их с Павлом сразу же развели по разным камерам, тоже можно было предугадать. Это сильно давит на психику, мешает сосредоточиться и позволяет максимально манипулировать таким понятием, как страх неизвестности.

Но то, что допрос превратится в чаепитие, Аня никак не ожидала.

В комнате кроме нее находились еще двое — молодой человек приятной наружности и старая седая женщина с тяжелым взглядом глубоко посаженных глаз. С самого начала эта парочка повела себя довольно странно. Аня ждала, что они извинятся за действия своих подчиненных, — по логике вещей должна была работать простая, но проверенная временем следовательская тактика «добрый — злой». Но этого не случилось! Женщина и молодой человек беседовали с ней так, словно ровным счетом ничего не произошло. Именно беседовали, а не допрашивали. Нет, вопросы, конечно, были, но какие-то… несерьезные.

Например, ее спросили:

— Вы любите Достоевского? Или:

— Как вы относитесь к быстрой езде? А еще:

— Не хотели бы вы стать врачом? Причем спрашивали все это совершенно серьезно!

Сначала Аня попыталась несколько раз подколоть эту парочку. Затем попробовала даже хамить, внаглую смеяться им в лицо. И быстро поняла, что все бесполезно. Эти двое были похожи на роботов. А когда Аня почувствовала, что их ничем не прошибешь, ей стало страшно. Задавая на первый взгляд бессмысленные вопросы, они все время словно гипнотизировали ее. Она чувствовала, как в ее мозг устремляются чужие руки-щупальца, проникают все глубже и глубже, и ничего нельзя с этим поделать. Ее изучали как подопытное насекомое!

Наконец эта беседа-пытка подошла к концу.

— Огромное спасибо, что вы позволили нам с вами поговорить…

— Но теперь и я хотела бы кое-что узнать!

— Секунду! — Молодой человек предостерегающе поднял руку. — Вам сейчас не стоит ничего спрашивать. Сначала вы отдохнете, придете в себя, а потом мы встретимся вновь. И будьте уверены, ни один ваш вопрос не останется без ответа.

Аня хотела возразить, что ответы ей нужны немедленно. Но не смогла. Молодой человек пронзительно взглянул ей прямо в глаза, и девушка почувствовала, как к голове неожиданно прихлынула кровь, как неодолимая тяжесть наваливается на ее веки. Желая хоть как-то противостоять этому странному гипнозу, Аня попыталась вскочить, но поняла, что и ноги отказались ей служить.

— Сидеть! — негромко и властно приказал ей молодой человек.

Девушка осталась на месте.

— Закрыть глаза!

Она послушно исполнила и эту команду.

— Спать… Спать… Спать… Спать… Аня провалилась в темную пропасть забытья…

…Она лежала на полу в каком-то узком, как гроб, боксе с высокими кафельными стенками. Лежала, широко раскрыв глаза, и грезила наяву. Гипноз постепенно захватывал ее в свой страшный плен. Девушка чувствовала, как сила воли покидает ее. Некоторое время она еще пробовала сопротивляться, но очень быстро поняла, что это нереально. Черт побери! Неужели вот так и умирают? Жизнь выходит из тебя, сочится по капле, и ты знаешь, что обречена?..

Самое сложное — закрыть глаза. Она сделала невероятное усилие. Наконец у нее получилось. И тотчас на ее мозг нахлынул туман воспоминаний. Аня попробовала думать о своем детстве — не получилось. О родителях… Нет, результат тот же самый.

Что же делать? Думай, думай, думай!.. Тогда она неожиданно вспомнила, как однажды во время бессонницы представила себя таинственным фотографом, наблюдающим ночную жизнь города.

…Как одинокий хищник, выходила она в каменные джунгли огромного города. Внимательно изучала дома, откуда ей придется вести съемку, осматривая при этом невероятное количество чердаков. Но не сами чердаки ее интересовали, а маленькие окна-бойницы, через которые можно было вести съемку… Девушка находила подходящее место — обычно напротив высотного дома, — устраивалась поудобнее и сидела в засаде часами. Сидела, поджидая свои «жертвы». Она снимала все подряд: и любовные пары, воркующие перед телевизором, и бранящихся пенсионеров, и детей, курящих на балконах тайком от взрослых… Ей был интересен этот мир, она изучала его с любопытством ученого, разглядывающего муравейник и стремящегося понять, по каким же законам живут его обитатели.

Вот, например, женщина бальзаковского возраста приводит в дом мужчину. Казалось бы, ничего необычного, рядовая ситуация. Мужчина хорошо одет, ухожен и, судя по всему, довольно состоятелен. Она накрывает стол в гостиной — ставит шампанское, коньяк, конфеты… Включив музыкальный центр, женщина садится рядом с мужчиной. Приглушенный свет, музыка, интимная обстановка. Они пьют на брудершафт. Целуются. Снова пьют, снова целуются… И вдруг, в тот самый момент, когда они уже в постели, в квартире неожиданно появляется третий. Как же он открыл дверь? Это что же — муж? Судя по вещам, он только что вернулся из командировки. Бедный, но вполне реальный персонаж классических анекдотов.