Ушли клоуны, пришли слезы… - [46]

— Да, разумеется.

— Нет закона, позволившего бы господину Сондерсену тайно или открыто охранять вас против вашей воли, не только вас, никого вообще, — сказал Вестен. — Разве что от вашей безопасности зависит судьба Федеративной республики, иными словами — государственные интересы. Тогда вам пришлось бы подчиниться в любом случае, хотите вы или нет. В данном же случае это необязательно.

— Почему бы это? — Сондерсен посмотрел на Вестена с некоторым неудовольствием.

— А потому что, на мой взгляд, государственные интересы здесь не затронуты. Отсюда и мой вопрос о специальных подразделениях, господин криминальоберрат. Вы ответили, что об их существовании не знаете, а если бы и знали, то промолчали бы.

— Куда вы, собственно говоря, клоните, господин Вестен?

Он сжал кулаки, подумала Норма. Он вспотел. У этого человека неприятности, подумала она. Или проблемы. Или он разозлился. Или все вместе.

— Я повторил ваши слова, господин Сондерсен, — сохраняя полное спокойствие, ответил Вестен. — Только и всего. И еще я пытаюсь объяснить доктору Барски ваше положение. Когда нет угрозы интересам государства, нет и закона, который позволил бы вам навязать кому-то охрану. Доктор Барски с вашим предложением согласился сразу, его коллеги и фрау Десмонд тоже. Видите, какие они все разумные и рассудительные люди. Не желают неприятностей. Ни себе, ни вам. У меня тоже есть телохранитель. Еще с тех пор, когда я был министром.

Сондерсен по-прежнему не спускал с него глаз.

— Видите ли, доктор, — продолжал размышлять вслух Вестен, — поскольку государственные интересы не затронуты, то по инструкции господину Сондерсену «…следует сравнить степень возможной опасности и право человека на свободное развитие личности». Сравнив, он принял решение в пользу тайного прикрытия, так как не намерен препятствовать свободе личности фрау Десмонд. Не смотрите на меня так, господин Сондерсен! Я не пытаюсь вас вышучивать. Мне вовсе не до шуток.

Сондерсен пожал плечами и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

— Всех вас будут охранять продолжительное время, но незаметно для окружающих, — продолжал Вестен. — Мне нужно слетать кое-куда, поэтому я настоятельно советую вам предложить фрау Десмонд то, о чем вы пока умолчали.

— О чем я умолчал?

— Куда ты летишь? Ты совсем недавно сказал, что в ближайшее время будешь в Гамбурге.

Оба вопроса прозвучали одновременно.

— Ты, наверное, ослышалась, Норма, — с улыбкой произнес Вестен. — Я сказал, что в ближайшее время меня в Гамбурге не будет.

Никогда ты ничего подобного не говорил, подумала Норма. Значит, потребность слетать куда-то возникла как следствие этой беседы. А я, идиотка, еще возражаю тебе! И поторопилась исправить положение:

— Да, да! Я все перепутала!..

— Вспомнила — и слава Богу, — кивнул Вестен. — А господин Сондерсен хочет от тебя вот чего: чтобы до выяснения всех обстоятельств дела ты выехала из этой квартиры. Как тебя защитить, когда ты живешь на последнем этаже? Самая настоящая западня. Разве я не прав, господин Сондерсен?

— Да, господин Вестен, — проговорил криминальоберрат с удивлением и восхищением. — Институт под нашей охраной. Там для фрау Десмонд было бы наиболее безопасно. Есть доводы против?

— Я улажу этот вопрос в дирекции, — быстро отреагировал Барски. — В одной из операторских башен можно довольно просто оборудовать жилую комнату — или лучше две, — чтобы вы могли спокойно работать, фрау Десмонд. А переехать я вам помогу.

— Спасибо, доктор.

— Вас это устраивает, господин Сондерсен? — спросил Вестен.

— Конечно, — ответил тот. — А куда вы собираетесь лететь?

— Ах, не то сюда, не то туда, — попытался отшутиться Вестен. — Вы же знаете, как оно бывает.

— Нет, — сказал Сондерсен. — Не знаю.

Вошел один из работавших в другой комнате криминалистов, сделал шефу знак, и тот перешел вместе с ним в спальню, закрыв за собою дверь.

— Куда ты вдруг заторопился? Надолго? — сразу же спросила Норма.

Вестен пожал плечами.

— За римскими триумфаторами стоял слуга — раб, который шептал им на ухо: «Не забывай, что ты смертен». Я не триумфатор. Я обыкновенный старый человек, который очень часто думает о смерти. Времени у меня осталось мало.

— Не говори так! — воскликнула Норма.

Барски поддержал ее:

— Пожалуйста, не надо, господин Вестен!

Времени осталось мало, в отчаянии подумал он. Как часто она повторяла эти слова, моя Бравка, как часто! Он заметил, что Норма наблюдает за ним. Она не забыла, не забыла, что я ей рассказывал.

— Не тревожьтесь обо мне, — сказал Вестен. — Наша жизнь не беспредельна. Нам дан шанс за короткое время разобраться в некоторых вещах. Кое в чем я разобрался. И поэтому сейчас исчезаю. Я очень рад, доктор, что отныне вы будете рядом с Нормой.

— О-о, — смущенно протянул тот, — знали бы вы, как этому радуюсь я.

— Сондерсен как будто не в себе, вы не находите? — спросил Ханске.

— Похоже на то, — согласился Вестен.

— Но в чем дело?

— У него какое-то горе.

— Горе?

— Да, — сказала Норма. — Я уверена.

— Но какое, черт возьми? — спросил Ханске.

Криминальоберрат вернулся и сел рядом с Нормой.

— Ну что, выяснили, как этот тип попал в заблокированный канал? — полюбопытствовал Ханске.