Ушла из дома и не вернулась… - [3]

– Я уже обзвонила всех… Больницы, травмпункты…

Она морщится и закрывает глаза рукой. Это означает, очевидно, морги, про которые она просто не нашла сил сказать, интересно, за кого она меня держит? Я-то слышал весь ее треп с подружками. Какие морги, там и медпунктами не пахло. Но чего спорить, не имеет смысла.

Я поудобнее устраиваюсь в кресле. Если уж суждено выслушивать обличительно-скорбные монологи, так хоть с удобствами.

– Горяев!

Это мне. Когда-то, на заре семейной жизни, у меня тоже были ласковые домашние имена. Теперь зовут по фамилии. Как на собрании.

– Слушай, Горяев! Ты бы хоть из вежливости изобразил обеспокоенность.

Молчу. Жду. Это увертюра. Сейчас начнется основное. Максимум крика при минимуме содержания.

– Господи! Ну что ты молчишь как истукан?! Мужчина ты или нет? Ну, надо же что-то делать?!

Любопытно, она вспомнила, что мужчина все-таки лучше соображает, чем она.

– Что? – спрашиваю я. – Что ты хочешь?

– Что?! И это ты спрашиваешь меня? Поглядите на него – и это отец?! Другой бы на твоем месте…!

Она задохнулась, театрально раскинув руки, обращаясь к стенам и японскому календарю с полуголой девицей. Провинциально играет. Правильно сделали в свое время, что выгнали ее из театра. И нечего всем рассказывать про интриги режиссеров.

А вот про «другого» – это интересно. Что бы делал «тот», другой? Когда она согласилась выйти за меня замуж, я же был горд, чувствовал себя победителем. Как же – «тот» старше, опытней, уж какое – никакое имя у него было. А я – так, мальчишка-инженер. Думал, предпочли потому, что я лучше.

Оказалось, нет. Обидно, но чтобы до конца понять это, мне понадобилось много лет. Ей бы только командовать. И чтобы ее слушались. Беспрекословно. А «тот» был сильней. Куда ей им командовать. Тем все у них и кончилось. Тогда и подвернулся я.

Дуралей! Сам пошел под каблук. Даже побежал. С радостью. Только что хвостом не вилял. Хорошая она тогда девчонка была. «Тот» ее хорошо воспитал. Потом начала становиться теперешней. А я ей помогал, боясь сказать слово поперек.

Надо было разводиться. Легко сказать – надо. Крепко меня тогда тестюшка связал. Должность завидная, выезд за границу, карьера – его работа. Сейчас поздно…

– …с ребенком, может, уже случилось… – дух переведен, можно продолжать дальше. Что ж, послушаем, – Лучше не думать! Не думать! Ну, за что, за что – ведь все, все для вас?…

Все понятно, все. Кроме того, что ты, дорогая, тратила на своих любовников, существование которых даже не слишком тщательно пыталась скрывать.

– … Собирайся, вставай! – вдруг приказывает она.

– Зачем, – удивляюсь я.

– Зачем? – шипит она. – Мы едем в милицию! Да-да, именно в милицию! На Петровку! В уголовный розыск! Они все могут, они должны…! Вставай же!

Одеваюсь, в который раз выслушивая, какой я поганый человек. Беру ключи от машины. Честно говоря, ехать не хочется. И не потому, что я такой бессердечный.

Просто уверен, что девочка сидит сейчас у моей матери. После той ссоры, неделю назад, она скорей всего решила спрятаться на субботу-воскресенье у своей бабки. Но говорить я об этом не буду. Итак «моя» свекровь видеть не может. Лучше молчать! Черт с ними со всеми! Послушаю, как «моя» сейчас начнет врать, что дочь никогда позже одиннадцати не приходит домой, что в семье – идиллия. А я, как водила из такси, – привез, увез…

На лестнице замечаю, что второпях забыл одну запонку. Будешь тут внимательным и спокойным, под такой аккомпанемент.

– Прекрати греметь ключами!

Ну это уж слишком! Истеричка!

В детстве я застрелил из отцова ружья кошку и долго мучился. Теперь, наверное, таких мучений уже не было бы…

3. Сотрудник уголовного розыска

… Молчим. Момент визуального знакомства, как определил один начитанный стажер. Проще – разглядываем друг друга.

Их двое. Смотрят одинаково – с настороженным интересом. Можно ли мне доверить свою беду. Мне, человеку совершенно незнакомому? Не обману ли я их надежд?

Эти первые секунды важны. Во всяком случае, для меня. Начнут мне верить – больше расскажут. Больше расскажут – легче работать. Умение нравиться людям – для нас, сыщиков, качество.

Может они ожидали чего другого? Этакого супермена? Но чего нет, того нет. Так, коротко стриженный, чуть полноватый, выше среднего роста, лет тридцати. Костюм вполне приличный, хотя и не по последнему писку моды. В общем, вполне нормальный средний человек. Между прочим, самая лучшая внешность. Быстро становишься своим. На супер сыщиков хорошо любоваться, а разговаривать проще с таким же, как и ты. Он как-то ближе.

Я тоже их разглядываю. Во-первых, надо сразу понять, какой стиль разговора, выбрать, во-вторых, чисто по-человечески интересно, а что это за люди? Конечно, работая в уголовном розыске, в новых знакомствах недостатка не испытываешь. Но человек, которому приедаются встречи с людьми, который больше не испытывает к ним никакого интереса, может работать на любой другой, лучше бумажной работе, но только не в розыске. Слишком близко мы стоим у человеческого несчастья. Неловко повернешься и вместо помощи можно принести новое несчастье.

Честно говоря, не особо выдающаяся пара, с достатком несколько выше среднемосковского.