Уши Джонни Медведя: рассказы - [4]

Лето еще только начиналось. Мэри заглянула в кухню, чтобы убедиться, все ли там в порядке. Потом прошла в столовую, разожгла огонь в камине. Теперь она была готова к выходу в сад. Солнце только что закатилось за холм, дубы стояли в голубоватой вечерней дымке.

«Словно миллионы невидимых эльфов слетаются в мой сад, — подумала Мэри. — Ни одного из них не видно, но их миллионы, и цвет воздуха совершенно меняется». Она улыбнулась этой приятной мысли. Подстриженная лужайка была еще влажной и свежей от поливки. Великолепные цинерарии словно излучали разноцветное сияние. Деревца фуксий тоже были усыпаны цветами. Бутоны были похожи на маленькие красные елочные игрушки, а раскрывшиеся цветы — на балерин в пачках… Они были именно такими, как надо, — абсолютно такими. Они приводили в трепет врага по другую сторону, все эти кустарники и захудалые, неподстриженные деревья.

Мэри пересекла лужайку и села на стул. Она слышала, как собираются птицы, готовясь лететь к бассейну. «Сбиваются в стайки, — думала она, — и слетают в мой сад по вечерам. Как это, должно быть, нравится им! Как бы мне хотелось прийти в сад впервые! И чтобы вместо меня одной было сразу две Мэри… „Добрый вечер, войди в сад, Мэри!“ „О, как тут мило!“ „Я люблю его, особенно в это время. Ну, тише, Мэри. Не испугай птиц“».

Она сидела тихо, как мышка. Она даже раскрыла рот от нетерпения. В кустах подала голос перепелка. На край бассейна села овсянка. Две мухоловки порхнули над водой и повисли в воздухе с трепещущими крылышками. А потом маленькими смешными шажками выбежали перепелки. Они остановились и подняли головки, чтобы убедиться, что им не угрожает никакая опасность. Их вожак, большой перепел с хохолком, похожим на черный вопросительный знак, издал звук, похожий на сигнал трубы «отбой», и вся стайка отправилась пить.

А потом случилось самое удивительное. Из кустов выбежала… белая перепелка! У Мэри по спине побежали морозные иголочки. Да, это была, без сомнения, перепелка, и белая, как снег. О, это было удивительно! Радость наполнила грудь Мэри. Она затаила дыхание. Изящная, маленькая белая перепелка направилась к другой стороне бассейна, не смешиваясь с обыкновенными перепелками. Она остановилась, оглянулась и опустила клювик в воду.

«Она похожа на меня, — пронеслось в голове у Мэри. — Она похожа на меня!» Тело ее дрожало от исступленного восторга. «Она — моя сущность, символ высшей чистоты! Наверно, она королева перепелок. В ней воплощено все хорошее, что когда-либо встречалось в моей жизни!»

Белая перепелка снова опустила клювик в воду, потом закинула головку назад. На Мэри нахлынули воспоминания, они теснили грудь. Какая-то грусть, всегда эта грусть! Вспомнились посылки, приходившие в детстве; Мэри исступленно развязывала их. Но внутри всегда оказывалось не то…

Восхитительные конфеты из Италии. «Не ешь их, деточка. На вид они хороши, но на вкус…» Мэри так и не отведала их, но глядела на них так же восторженно, как глядит сейчас на свой сад.

«Какая милая девочка — Мэри! Она как горечавка, и такая спокойная!..» Она слушала это с таким же восторгом.

«Мэри, милая, будь мужественна. Твой отец… скончался». Первое время она переживала свою потерю с таким же исступлением.

Белая перепелка распустила крыло и стала чистить клювом перышки. «Это я, в которой все было прекрасно. Это моя суть, мое сердце».

VI

В саду синий воздух стал фиолетовым. Бутоны фуксий горели, как маленькие свечи. И вдруг из кустарника появилась серая тень. Мэри замерла, открыв рот, парализованная страхом. Из кустов, как смерть, выползла серая кошка и стала красться к бассейну и пьющим птицам. Мэри в ужасе глядела на нее. Рука ее поднялась к сдавленному горлу. Потом Мэри стряхнула с себя оцепенение и дико закричала. Перепелка, затрещав крыльями, улетела. Кошка бросилась назад в кусты. А Мэри все кричала и кричала. Из дома выбежал Гарри.

— Мэри! Что с тобой, Мэри?

Она вздрогнула, когда он прикоснулся к ней, и истерически зарыдала. Он взял ее на руки и отнес в дом, в ее отдельную спаленку. Она не могла унять дрожи даже в постели.

— Что случилось, милая? Что тебя испугало?

— Кошка, — рыдала она. — Она подкрадывалась к птицам. — Мэри села, глаза ее лихорадочно блестели. — Гарри, ты должен подсыпать ей яду! Сегодня же ты должен подбросить этой кошке приманку с ядом.

— Ложись, милая. Ты просто перепугана.

— Обещай мне отравить кошку. — Она посмотрела на него в упор и увидела, как в его глазах загорается упрямый, бунтарский огонек.

— Обещай.

— Милая, — взмолился он, — какая-нибудь собака может съесть приманку. Животные ужасно мучаются, если их отравить.

— Мне все равно! — закричала она. — Я не желаю никаких животных в моем саду, никаких!

— Нет, — сказал он, — я не сделаю этого. Я не могу этого сделать. Но я встану рано утром. Я возьму новое духовое ружье и выстрелю в кошку, чтобы она никогда больше не возвращалась. Духовые ружья стреляют метко. Я так ее угощу, что она не забудет.

Впервые он отказался выполнить ее просьбу. Она не знала, как ей быть. У нее ужасно болела голова. Когда голова совсем разболелась, он, как бы извиняясь за то, что отказался травить животных, положил ей на лоб мокрое полотенце и стал тихо гладить по голове. Она думала, рассказать ли Гарри о белой перепелке. Он не поверит! Но, может быть, если он узнает, как это важно для нее, он все-таки отравит кошку? Она подождала, пока успокоятся нервы, и сказала ему: