Ушедший мир - [9]

Это точно были ребята Диона.

– Значит, из одного вашего морячка вышибли сопли. И вы хотите, чтобы я оплатил ему химчистку?

– Нет. Спасибо, он уже идет на поправку.

– О, теперь, когда вы сказали об этом, я буду спать спокойно.

– Дело в том, – продолжал лейтенант Байел, – что подобные истории происходят по всей стране: в Портленде, Бостоне, Нью-Йорке, Майами, Тампе, Новом Орлеане. Черт, в Новом Орлеане наш человек едва не погиб! Он остался без глаза.

– Ничего удивительного, – сказал Джо. – Лично я просто не стал бы связываться с тамошними докерами. Передайте вашему парню, ему еще повезло: без глаза, зато живой.

– Мы не можем внедрить в доки своего человека, – сказал Байел. – Каждый раз, когда мы отправляем кого-нибудь туда, его обнаруживают. Теперь-то мы понимаем, что доками владеете вы, вы заправляете всем в порту. Мы ничего не имеем против. Но мы охотимся там не за вами. Не за вашими.

– Кто такой я? – спросил Джо. – Кто эти «наши»? Я обычный бизнесмен.

Байел поморщился.

– Вы консильери[5] – я правильно выговариваю это слово? – Семьи Бартоло, мистер Коглин. Вы представитель криминального синдиката Флориды. Кроме того, вы с Мейером Лански контролируете торговлю на Кубе и каналы сбыта наркотиков от Южной Америки и примерно до Мэна. Неужели нам обязательно играть в эту игру: мол, вы «удалились от дел», а я полный болван?

Джо сверлил его взглядом, пока молчание не сделалось совсем уж неловким. В тот миг, когда Байел наконец не выдержал и раскрыл рот, чтобы заговорить, Джо произнес:

– За кем же вы там охотитесь?

– За саботажниками, поддерживающими нацистов и японцев, за шпионами, которые могут проникнуть к нам с моря, чтобы организовать беспорядки.

– Ну, по-моему, о японских шпионах можно не беспокоиться. Они сразу бросались бы в глаза, даже в Сан-Франциско.

– Верно.

– Я бы больше волновался о наших доморощенных фрицах, – продолжал Джо, – которые могут сойти за выходцев из ирландских или шведских семей. Вот это действительно проблема.

– Значит, подобные типы могут к вам внедриться?

– Я же только что сказал, что могут. Не стану утверждать, что это уже происходит, но вероятность имеется.

– Что ж, в таком случае дяде Сэму нужна ваша помощь.

– А что дядя Сэм предложит взамен?

– Слова благодарности от признательной нации и никаких притеснений.

– Что вы называете притеснениями, если по морде регулярно получают ваши разведчики? Да ради всего святого, притесняйте меня так каждый день.

– В данный момент ваш легальный бизнес существует благодаря государственным подрядам, мистер Коглин.

– Да, в какой-то мере.

– Мы можем несколько усложнить их получение.

– Лейтенант, через полчаса у меня встреча с одним джентльменом из военного министерства, который хочет не сократить количество наших контрактов, а увеличить их. Так что, сынок, если хочешь блефовать, нужно владеть информацией.

– Хорошо, – сказал Байел. – Скажите, чего вы хотите.

– Вам известно, чего мы хотим.

– Нет, – возразил Байел. – Не уверен.

– Мы хотим освобождения Чарли Лучано[6]. Все просто.

Типично американская физиономия Байела побагровела.

– Это не обсуждается. Везунчик Лучано будет гнить в Даннеморе до конца своих дней.

– Ясно. Он, кстати, предпочел бы, чтобы вы называли его Чарли. Везунчиком его зовут только самые близкие друзья.

– Как бы он себя ни называл, амнистия ему не светит!

– Мы не просим об амнистии, – сказал Джо. – После войны – если только ваши ребята не оплошают и мы действительно победим – пусть его депортируют из США. И ноги` его здесь больше не будет.

– На каких условиях?

– На тех условиях, – сказал Джо, – что он волен отправиться куда пожелает и зарабатывать на жизнь как пожелает.

Байел покачал головой:

– Рузвельт на это не пойдет.

– Но ведь решение не за ним.

– Когда речь идет о таком резонансном деле? Конечно за ним. Лучано заправлял самым безжалостным криминальным синдикатом в истории страны. – Байел еще немного подумал, потом выразительно помотал головой. – Попросите о чем-нибудь другом. О чем угодно.

Вот тебе и правительство. Настолько привыкли расплачиваться за все не своими деньгами, что понятия не имеют, как прийти к настоящему деловому соглашению. «Мы хотим чего-нибудь за просто так, поэтому дайте нам это сейчас же и еще поблагодарите за честь».

Джо рассматривал открытое, типично американское лицо лейтенанта. Наверняка в старших классах был квотербеком. И все девчонки хотели поносить за ним его куртку с эмблемой школы.

– Ничего другого мы не хотим, – сказал Джо.

– Значит, на этом все? – Байел казался по-настоящему огорошенным.

– Все. – Джо откинулся на спинку стула и закурил сигарету.

Байел поднялся:

– Вам не понравится то, что мы предпримем.

– Вы правительство. В число моих слабостей никогда не входило одобрение ваших поступков.

– Не говорите, что вас не предупреждали.

– Я назвал нашу цену, – произнес Джо.

Байел остановился у двери, опустил голову:

– Мистер Коглин, у нас заведено на вас досье.

– Я так и предполагал.

– Оно не такое толстое, как некоторые другие, потому что вы очень, очень хорошо маскируетесь. Никогда еще не встречал более скользкого типа. Знаете, как вас называют у нас в ведомстве?