Ущелье злых духов - [42]

Наконец они оказались у подножия обычной для этих мест невысокой горы: выперло когда-то из земли здоровенную каменюку, а потом покрылась её вершина весёлой ярко-зелёной порослью, лишь неприступные склоны угрюмо сереют, но и по ним сползают какие-то ветви-лианы. Тропка уводила дальше в заросли, но она пересекала небольшую полянку, на которой были установлены два деревянных кресла, покрытых мягкой тканью, и невысокий столик – на нём глиняные подносы с фруктами и ещё чем-то. В общем, всё подготовлено для «официальных переговоров».

В одном из кресел расположился давешний старик. Провожатый склонился перед ним в уважительном поклоне и, не говоря ни слова, исчез в джунглях. Старец повёл рукой в сторону свободного кресла – устраивайся, мол.

Алексеев подчинился, уселся поудобнее, поднял глаза на собеседника. Тот не торопил, спокойно глядя на пришельца.

– Можно спрашивать? – осведомился Олег.

– Конечно…

– Что всё-таки случилось с моей сестрой?

Лёгкое облачко скользнуло по лицу старика, но ответил он сразу же:

– Должен признать, что в этом есть и наша вина… Мы не ожидали, что стремящиеся заполучить Ключ Молодой Луны так быстро овладеют ею.

– Под ключом, как я понимаю, подразумевается эта вещь? – журналист достал подвеску, которой некогда владел Кумар, а потом попавшую в загребущие ручонки Тёмы.

– Да. Её посредством можно влиять на людей, особенно тех, кто плохо подготовлен к этому…

Да уж! Олег вспомнил злоключения минувшей ночи, и на мгновение ему стало неуютно.

А старик продолжал:

– Очень быстро мы поняли, что ничем не можем помочь твоей родственнице – пытались, как могли, поддержать её, но вход в древнее святилище, как я уже говорил, для нас закрыт. Тогда мы помогли попасть в наш мир тебе и твоим друзьям.

– Елена вспоминает, что её вроде как уговаривали отдать эту подвеску. Правда, это происходило во сне или в кошмаре… В этом и заключалась ваша поддержка?

– Нет. Если бы она сняла Ключ, всё было бы гораздо хуже.

– Например?

– Твоя сестра могла погибнуть. А у нас бы появилась масса проблем.

– Почему?

– Это длинная история…

– Я не тороплюсь, – нахально заявил Олег.

– Я тоже, – заверил его старец. – Возможно, ты уже понял, что этим Ключом можно навсегда запереть одни из Врат. Много веков назад это уже было сделано – и самые большие Врата уже никогда не откроются. Остаются ещё двое, и через них в наш мир могут проникнуть незваные гости. А нам этого совсем не хочется.

– Но мы ведь прошли. Или нас вы относите к гостям желанным?

– Безвредным, так будет точнее, – по губам старика скользнула лёгкая улыбка. – Я уже упоминал о стремящихся завладеть оставшимися Ключами. Давным-давно их предки покинули наш мир, унеся из него своих богов – древних богов, жестоких, страшных. Кумирня, в которую ты чуть не забрёл минувшей ночью, построена в их честь. Она разрушается временем, влияние этих богов год от года слабеет. А это никак не устраивает их приверженцев.

– И куда они ушли?

– Частично и в ваш мир. Но их настоящая сила – в этой земле, сюда они мечтают когда-нибудь вернуться, для этого и стараются разыскать и спрятать от нас Ключи.

– Но ведь Врата сейчас открыты?

– Да, несколько дней каждый месяц. Мы постоянно следим за ними.

– А хотите закрыть навсегда?

– Ты правильно понял.

– Из-за этих… ушедших?

– Не только. Я не хотел бы, чтобы у тебя сложилось мнение, что мы их боимся. Остерегаемся – так точнее. Их не так уж и много, хотя они очень настойчивы в своих попытках повернуть время вспять, они ни перед чем не останавливаются… А нам это не нужно.

– Недемократично как-то получается… – съехидничал Алексеев.

– В любом обществе есть люди, чем-то недовольные, – спокойно парировал старец. – В любом. Важно, чтобы они не имели возможности сломать жизни остальных. Даже из благих якобы пожеланий.

– Намекаете на то, что происходит у нас?

– Нет. Ваша жизнь – это ваша жизнь. Вы сами решаете, как её обустроить. Мы в неё не вмешиваемся. И не хотим, чтобы кто-нибудь вмешивался в наши дела – ни сторонники былого, ни пришельцы их чужих миров.

– Неужели у вас все всем довольны?

Старик потянулся к высокому кувшину, набрал в него воды из выбивавшегося из скалы прозрачного родника, наполнил стоявшие на столе глиняные чашки, пригубил свою. Олег последовал его примеру. Вкусная вода, в меру холодная, отдаёт какими-то незнакомыми, но очень приятными на вкус травами.

– Конечно, довольны не все, – старец осторожно поставил чашку на место. – Бывает, что человек хочет изменить свою жизнь. Это его право. Он может уйти в другие места, попробовать себя в новом деле. Никто ему не будет мешать. Но если ушедший поймёт, что совершил ошибку, и вернётся, упрёков он не услышит. И сам не будет винить в своих проблемах других.

– Нам показалось, – журналист тщательно подбирал слова, – что дельфины, тигры и прочие, которых мы видели, это не совсем животные…

– Даже совсем не животные.

– Но как?

– Ваши учёные называют это трансформацией, кажется. Изменение тела, при сохранении разума. В других мирах люди утратили эту способность, мы сохранили.

– И вам не кажется, что это… жестоко? Оставаясь человеком, очутиться в теле какой-нибудь твари. Бр-р…