Усадьба Грилла - [20]

Мистер Принс:

- Ну-да, это лотерея, и каждый может попытать счастья. Однако мой план жизни был превосходен.

Преподобный отец Опимиан:

- Но справедливо ли обрекать семь юных женщин на девство?

Мистер Принс:

- Их никто не неволит…

Преподобный отец Опимиан:

- Бесспорно, легко можно понять, отчего они предпочли нынешнее свое состояние условиям обычной жизни семейственной. Но замужество - естественная мечта всякой женщины, и если бы представился счастливый случай…

Мистер Принс:

- Случай, соответственный их воспитанию, вряд ли совместим с их положением в обществе.

Преподобный отец Опимиан:

- Они воспитаны так, чтобы радовать взор и приносить пользу. Одно другому не должно мешать и, что касается до них, вовсе не мешает, а потому не послужило бы препятствием к хорошей партии.

Мистер Принс покачал головой, помолчал немного, а потом обрушил на приятеля град цитации, доказывающих нелепость и несчастье брачной жизни. Его преподобие ответил таким же градом цитации, доказывающих противное. Он остановился, чтобы перевести дух. Оба от души расхохотались. Следствием спора и смеха было то, что мистер Принс высказал намерение познакомиться с лордом Сомом и отправиться с этой целью в усадьбу Гриллов.

1. ГЛАВА XIII

ЛОРД СОМ. СИБИРСКИЕ ОБЕДЫ. СКУКА ЖИЗНИ СВЕТСКОЙ

Ille potens sui

Laetusque deget, cui licet in diem

Dixisse, Vixi: eras vel atra

Nube polum pater occupato,

Vel sole puro: non tamen irritum

Quodcuraque retro est efficiet; neque

Diffinget infectumque reddet,

Quod fugiens semel hora vexit.

Hor. Carm. III, 29 {*}

{* Проводит весело жизнь свою,

Как хочет, тот, кто может сказать: сей день

Я прожил, завтра - черной тучей

Пусть занимает Юпитер небо.

Иль ясным солнцем - все же не властен он

Что свершилось, то повернуть назад;

Что время быстрое умчало.

То отменить иль небывшим сделать.

Гораций. Оды. III, 29 {101}.}

По-настоящему счастлив лишь тот,

Кто днем сегодняшним живет.

Лишь тот, кто скажет полновесно -

Назавтра хоть потоп - день прожит интересно!

Пусть шторм иль солнце светит, дождь иль штиль.

Все радости мои, а остальное - гиль.

Над прошлым небо не имеет власти.

Но что прошло - то было, в этом счастье.

[Пер. Драйдена]

Большое общество съехалось в усадьбу. Были тут юные дамы, которым надлежало составить хор. Была тут престарелая незамужняя мисс Тополь, большую часть времени проводившая в гостях и всюду радушно принимаемая благодаря доброму своему нраву, приятности в беседе, знанию света, тонкому вкусу к музыке; уменью толковать о платьях, которого одного ей достало бы, чтобы снискать расположение барышень; к тому же она была начитанна в старой и новейшей литературе; обо всем имела свое сужденье и умела его защитить. Был тут мистер Мак-Мусс, старинный приятель мистера Грилла, господин, заключавший в себе все познания в области духовной, нравственной и политической жизни, какими может похвастать Шотландия. Их, однако же, он, “как скряга, бережет”, не потому, чтобы “не пускать в оборот” {*}, а потому, что всему находил свое время и считал время обеда более подходящим для приятной веселости, нежели для ученых бесед. Были тут и мистер Мифасоль, вызвавшийся сочинить музыку для комедии, и мистер Шпатель, вызвавшийся написать к ней декорации. И наконец, тут был лорд Сом, новый знакомый мистера Грилла.

{* Хотя недюжинным умом

Он наделен, что пользы в том?

Его, как скряга, бережет

И не пускает в оборот.

Лишь в праздники блеснет порой,

Как щеголь блещет мишурой.

Гудибрас {102}. (Примеч. автора).}

Лорд Сом не достиг еще тридцати лет и обладал статной фигурой, красивыми чертами, сильным голосом и приятными манерами. У него была прекрасная память, и он тотчас узнавал и запоминал все, что привлекало его интерес. Правда, знания ценил он не столько за ту радость, какую сами они могут доставить, сколько за то впечатление, какое помогают они производить на других. Он любил блеснуть в беседе и, о чем бы ни зашла речь, всегда пользовался случаем выказать обширную свою ученость. Всякая новизна его привлекала, и он с готовностью следовал за всяким новейшим течением; оттого он увлекся и пантопрагматикой и твердо поверил было, что научное общество по обучению всех всему способно излечить все современные язвы. Но, будучи от природы переменчив, он не отстаивал ни одного воззрения так, чтобы его могли упрекнуть в неприличной горячности. Напротив, если при нем большинство собравшихся отрицало какое-нибудь злополучное воззрение, он тотчас кидался к нему на выручку и старался его защитить. Когда распространилась мания читать лекции, он решил их читать; поискал, о чем еще они не читаны, и остановился на истории рыб, с помощью которых вскоре преуспел, поражая рыбаков и развлекая дам на многих людных курортах. Помещение для лекций он всегда выбирал такое, чтобы чистая публика могла сидеть внизу, а рыбаки и рыбачки - на галерее, дабы запах смолы и рыбы, от них исходящий, поднимался бы вверх и не смешивался с более тонкими ароматами, окружающими избранное общество. Летом он объезжал морские берега и радовался своему успеху. Рыбаки сперва не слишком его жаловали, но он возбудил любопытство рыбачек, а те приводили с собою мужей, когда они не были заняты ловом; и постепенно он завладел их интересом, и они стали слушать его с удовольствием, хоть и не извлекали из его сообщений решительно никакой пользы. Но он возвышал их искусство в собственных их глазах и в глазах прочих, тешил их наставлениями о том, как следует ловить рыбу в ясной воде и в мутной воде и рассказами о морских подвигах собратий, и они повалили на его лекции валом. Дамы посещали их, как всегда посещают они лекции, из которых надеются кое-что почерпнуть; их более вдохновляло, правда, не столько стремление услышать лектора, сколько стремление перед ним покрасоваться. Как бы ни была привлекательна для них лекция, лектор был еще привлекательней. Он был неодолимой приманкой для матрон, имевших дочек на выданье, его наперебой приглашали, спорили меж собой, к кому пойдет он обедать, и в простоте души он относил на счет науки и своего красноречия все ласковости и похвалы, какими его осыпали. Дабы отплатить за гостеприимство, он повсюду на прощанье давал балы и ужины с небывалой Щедростью; они еще умножали его успех и во всех гостях надолго поселяли желание когда-нибудь снова его увидеть.