«Урожайная Луна» - [4]

— Так это же здорово!

— Я подал в NASA заявку на стипендию по космической медицине. И мне сказали, что с моими десятью ветеранскими пунктами ответ наверняка будет положительный.

Когда в 1948 году я поступал в Бостонский университет, у меня было всего пять пунктов. И к тому же на моей груди не было «Пурпурного сердца», не говоря уже о «Бронзовой звезде». Военные прислали мне по факсу список его наград, но мне пока не удавалось разговорить Билли на эту тему.

— Но почему? — удивился я. — Я думал, ты планировал специализироваться по травматической медицине.

— И по ней тоже, — кивнул он. — Стипендия по космической медицине требует двойной специализации.

— Все равно не понимаю.

— Папа, сейчас очень много говорят о финансировании системы «Нова/Ровер» как реального проекта. С тех пор, как русские разрешили доктору Челомею опубликовать в прошлом году свою книгу… — Он говорил о Владимире Челомее, главном конструкторе космических кораблей, чьи детища — «Алмаз-9» и «Орел-1»- уже кружат на окололунной орбите и вскоре доставят меня домой. — Словом, запланированная дата старта первой марсианской экспедиции — 12 ноября 1984 года.

— Когда сам увижу, тогда и поверю… Господи, а ведь мне тогда стукнет уже пятьдесят шесть!

Он еще раз медленно кивнул:

— Да. А мне — тридцать четыре.

В тот день, когда я отправился на Луну, мне было тридцать семь.

— И ты хотел бы полететь.

— Да. Полет рассчитан на три года. Двенадцать человек, им понадобится врач. Хороший врач.

Еще как понадобится. У нас здесь полевой хирург, терапевт и фармацевт, три медика на сорок членов экипажа.

Серьезные глаза сына долго изучали меня. Потом он сказал:

— Тебе нужно кое-что знать, папа. Месяц назад наконец-то допустили к летным испытаниям ядерный ракетный двигатель «Ровер-1». Прототип с тягой почти 34 тонны готов к полету.

— Тот самый двигатель с твердофазным реактором из проекта NERVA?[4]

— Да, папа. Речь шла о том, чтобы присобачить «Ровер-1» к первой ступени «Сатурна-IVB», а выше установить оборудование, оставшееся от программы «Аполло», и некоторые компоненты орбитальной станции. На складах законсервировано достаточно железа от «Аполло/Сатурн», чтобы его хватило на три экспедиции. И теперь они полагают, что выяснили, из-за чего раньше взрывались ракеты. Сейчас это называется проект «Starover».

Я хмыкнул. «Starover» — «Звездный скиталец». В честь романа Джека Лондона, что ли? Впрочем, нет. В начале шестидесятых, когда я тренировался для полета на «Джемини», один инженер из NASA написал о приключениях исследователя космоса Дига Аллена.

— Да никто не полетит на Марс на корабле такой конструкции, — сказал я.

— Нет, конечно. В любом случае, марсианский посадочный модуль не будет готов раньше 1982 года, сколько бы денег в него ни вбухали. Сейчас говорят о предварительных миссиях к трем астероидам поблизости от Земли. Первая — в 1977 году.

А мне оставалось сидеть на Луне и кусать локти. Бобби снова улыбнулся:

— Экипаж каждой миссии будет состоять из трех человек. Астронавт-инженер, какой-нибудь ученый и геолог.

— И под них уже выделено финансирование? Он пожал плечами:

— Почти. Все равно раньше осени голосование по бюджету на следующий год не состоится.

— Как-то не верится, что Макговерн такое одобрит.[5]

— После слушаний по импичменту он сидит тихо, как мышь. Чертовски трудно оправдать импичмент только что вступившего в должность президента, а антивоенная партия Макговерна сделала Билла Миллера президентом на один срок, несмотря на прекрасную экономику, которую ему передал Никсон, но республиканцы, контролирующие обе палаты конгресса с небольшим перевесом, все же попытались.

— Что же, слушания не дошли до обеих палат?

— Нет. Ты слышал, что вице-президент Иглтон собирается подать в отставку?

— Нет!

— Сегодня утром передавали в новостях. — Сын постучал пальцем по голове и многозначительно взглянул в телекамеру. Черт, есть предел тому, что мы можем говорить. Это ведь открытый канал.

— И кто же?..

— Говорят, Сержант Шрайвер.

— Парень из Корпуса мира? — Отлично, еще один Кеннеди. Просто поразительно, о чем только люди думают, ведь Джек и Бобби уже сидят в сенаторских креслах — один в Массачусетсе, а второй в Нью-Йорке. Если бы Тедди не свалился в машине с того моста и не утонул, их сейчас было бы уже трое.

— Говорят, Макговерн теперь уже никогда не выставит свою кандидатуру на перевыборах, ведь он пытался вытащить нас из Вьетнама как раз тогда, когда мы начали побеждать.

— До 1976 года еще долго. Всякое может случиться. Сын улыбнулся:

— Может, и так, но демократы уже называют своим кандидатом Эда Маски.

— Э-э-э… из Мэна?

— Ага. А республиканцы поглядывают на Теда Агню.

— Кого?

— Губернатора Мэриленда. Билли рассмеялся:

— Думаю, когда ты собирался на Луну, он был еще членом школьного совета Балтимора.

— Господи… — Когда сидишь на другой планете, время летит с бешеной скоростью. — Значит, поляк и… кто? Француз? Может, Эгню?

— Грек. Если он победит на выборах, то мы отправимся на Марс. А пока республиканцы предпочитают придерживаться взглядов Никсона.

Черт побери, да из-за Никсона-то я здесь и торчу. Но вслух я этого не сказал. Теперь надо следить за своими словами.