Уровни Глубины - [20]

– А сейчас?

– А сейчас – неизвестно. Океанографы, ихтиологи и их исследовательские станции одними из первых попали под удар, когда все это началось. А теперь исследования такого порядка и вовсе не считаются приоритетными, – пожала плечами «Вестал». – Но у тебя кровь – красная, а это значит, несмотря ни на что, ты все же ближе к нам, чем к ним.

– Ясно. Не быть мне аристократом голубых кровей – так и останусь для приличных Глубинных плебеем… – сказал я с усмешкой, и задал второй вопрос:

– А как насчет того, с какой легкостью ты проткнула мне кожу этой штукой? Ведь и Девы Флота, и Глубинные могут артиллерийские снаряды чуть ли не лицами отбивать. А тут какая-то иголка…

– Дело тут не в иголках, а вот в этом, – и Мэгги, прищурившись, растопырила ладошку. – Я – аватара ремонтного корабля и это, говоря попросту, моя классовая фишка.

– В смысле? Значит, ты можешь даже линкор вскрыть по-быстрому, если подойдешь вплотную и с ножиком?

– Ну, не совсем так, но близко, – подняла уголки губ очкастая девица. – Вопрос только в том, кто ж меня подпустит? Да и в море я не сильно быстра и крута. Еще вопросы есть?

– Пока нет.

– Ну, тогда все! Теперь можешь выдвигаться, – выпрямилась канмусу, отойдя на пару шагов и критически обозревая меня, как собственноручно созданный шедевр. – Хотя, нет! Надень еще вот это, М-диапазон для связи тебе же недоступен.

И на правое ухо мне было нацеплено уже виденное у Сэнди и прочих Дев Флота устройство, похожее на блютус-гарнитуру.

– Теперь пошел! – махнула Мэг рукой, усевшись по-турецки за своими развернутыми из «чемоданов» мониторами, а я уже более-менее уверенно скользнул на воду и, ускоряясь, начал отдаляться от берега.

***

Стоило мне только отдалиться от берега, как я замер, машинально закрутив головой по сторонам – сенсорная сфера, позволяющая чувствовать своих и чужих в радиусе чуть более километра, на воде плавно развернулась незримыми лепестками, став как бы не вчетверо больше.

Земля и канмусу на острове воспринимались по-прежнему, но слегка смазанно и нечетко, а вот обитатели моря… Окрестные воды были просто полны жизни. Неподалеку грелись на солнце всплывшие большие морские черепахи, пара косяков какой-то рыбы, идя против течения, огибала Тиниан с севера, а дальше и глубже по дну маршировала целая рота лангустов. Еще несколько крупных рифовых акул лениво плыли прочь в сторону Сайпана, а уж всякую кишащую в воде мелкую живность можно было и не учитывать.

Стоя на покачивающих меня легких волнах, я ощущал уже привычную группу своих Глубинных, чуть встрепенувшихся, почувствовавших направленный на них вектор внимания. Но тут были не только они.

В трех милях к югу – а стороны света я сейчас воспринимал четко, как стоя в центре компаса, – у самой поверхности, дрейфовали два глубинных эсминца, а дальше, на юго-востоке: еще четверо – трое Ха-класса и что-то похожее на легкий крейсер. Все они, наверняка привлеченные сюда всплеском моей инициации, тем не менее, не рисковали приближаться, чего-то выжидая.

Но больше всего меня заинтересовала стая из пяти-шести низших особей Глубинных, которая зависла у дна в месте предполагаемой гибели «Ямала». Сам корабль никак не отражался, возможно, его и правда уже растащили и съели, но по тому пеленгу определенно что-то было. Оно, ранее воспринимаемое моим новым мироощущением, как просто четкое наличие чего-то родственного, теперь высвечивалось в моей голове как маленький, мерно вспыхивающий синий огонек. Подобно маяку или аварийному буйку.

И это очень и очень интриговало.

Но прежде чем плыть на разведку, стоило освоить хотя бы азы передвижения, чем я, собственно, и занялся.

Как выяснилось, наследие Глубинной Химе, передавшей мне такой вот своеобразный прощальный подарок, вовсе не гарантировало, что я тут же бодро помчусь по волнам, как канмусу или природный Глубинный. Осваивать все пришлось методом проб и ошибок, но особенности моего нынешнего состояния и спокойная вода залива легко позволяли не обращать на эти ошибки внимания.

Способ передвижения по морской поверхности оказался не то чтобы сильно сложен; просто он, в общих чертах напоминая езду на коньках или лыжах по снегу, одновременно имел и несколько важных нюансов.

Первое – скорость и направление вектора движения в первую очередь определялись положением корпуса. Чуть подался вперед – дал малый ход, как бы скользя с пологой горки, сильнее – средний, и так далее. Хочешь еще добавить разгона – работай всем телом, как конькобежец. А при выходе на нуж­ную ско­рость для ее под­держи­вания было достаточно легкого наклона вперед и экономных толчков ног.

С поворотами тоже все было понятно: наклонился влево-вправо – входишь в циркуляцию, чем круче наклон – тем сильнее. Подруливать можно было движением ступней.

А вот потом, после того, как я довольно-таки быстро освоил разгон, меня радостно приняла в распростертые объятья Ее Величество Инерция, снова «включив» привычную земную физику движения.

Остановиться, встав на воде столбом, было невозможно – даже упираясь обеими ногами и поднимая брызги выше головы, я все равно пролетал с пару десятков метров до того, как замирал на месте. Попытка предпринять быструю остановку «по-лыжному» – отклониться назад, резко повернув ступни и поставив их, как лыжи, на ребро, – не раз и не два заканчивались для меня полетом «блинчиком». Ноги попросту срывались, проскальзывали вперед, и я кубарем катился по воде, остававшись потом лежать, покачиваясь на волнах, лишь слегка погрузившись в море.