Уролога. net - [3]
— Ну, не любишь, бери бутерброд с сыром, милок!
— А у вас сыр не кошерный! Наверняка ведь не кошерный!
— А чой это такое, милок? Поди, сыр такой заграничный?
— Я не могу есть всякую пищу! Я должен есть освященную пищу! Кошерную, понимаете…
— Слов-то моднЫх придумОли…
Там же, через неделю. Изя опять забыл свою кошерную пищу дома.
— Опять я не смогу ничего поесть! Опять ничего кошерного!
— Милок, мне батюшкО сказал, что челОвеку пОхвально хотеть освященное кушанье… И что если нет рядом батюшки, можно просто пОмОлиться перед едой. Бог, он освятит пищу. — (Сотворяя крестное знамение с богобоязненным выражением лица.) — Во имя Отца и Сына и Духа Святого! Поешь, милок, больно кОлбаса свежая.
Еще месяц при виде докторской колбасы человек тридцать начинали ржать, как сумасшедшие…
Вопрос еды стоял для Изи крайне остро. Как-то в разговоре он сказал, что испытывает к украинцам презрение, ибо те ежедневно кушают сало.
Добродушный закавказец Диланян задумался, вспомнив шмат сала под холодную водку «Кристалл». Диланяну очень даже нравилось сало под холодную водочку. Но он не хотел обидеть Изю. А Изя тем временем исходил желчью к свиньям вообще и к салу в частности.
— Как вы можете есть такую гадость! Это же концентрация всей грязи этого нечистого животного! В Израиле свиней содержат на возвышениях!
— Что, молятся на ных, да? Как на каров в Ындыы, да? — серьезно поинтересовался Зураб кахетинский.
— А-а-а-а-а! Как ты смеешь! Свинья — грязное животное! Ее не то что есть, ее трогать нельзя!
— Слюшай, ну а пачэму на вазвишенях держат? Пэрэд вазвишэниэм малиться нада! — Кахетинский князь вспомнил свою родовую деревушку, окруженную горами, на вершинах которых мостились маленькие грузинские церквушки. Его глаза увлажнились. — Нэт, батоно! Ти мне скажи! Ви что, на вазвишенье не молитесь?! Твой бог нэ вишэ тэбя сидит?
— Выше…
— А пачэму ви свиней к богу приближаэтэ? Навэрно, молитес!
— Нет, Зураб, не молимся. Это грязное животное.
— Тагда пачэму?
Вопрос свиней интересовал князя кахетинского чрезвычайно, ибо он обожал шашлык из свинины, который готовил Диланян. Это был единственный случай в истории Кахетии, когда грузин по собственной воле признавал превосходство армянина.
Ответа на вопрос Зураба Изя не знал. И добродушный толстяк Диланян в очередной раз пришел к нему на помощь.
— Бичо! Как ти нэ панимаэшь! Свинья — грязное животное. Он нэ должэн хадыт по чистой, святой зэмлэ дрэвнэго Израэля!
— Вуэээ! — удивился князь. — Ти сматри, какой умни эти еуреи, а? А я мучадся, пачэму ани такой багати, да?
Проходит неделя, в течение которой Изя исходит ядом гадюки на свиней и сало.
— Ребят, а давайте зайдем ко мне домой, я забыл взять кое-что.
— Давай, Изь, давно твоих родителей не видели, — соглашаются Диланян, Ярослав и Шеев.
— О, ребят, заходите. Совсем забыли нас, нехорошо! — искренне обрадовалась Екатерина Ивановна, добрая, прекрасная и гостеприимная русская женщина. — Вы, наверное, голодные? Конечно, голодные, по глазам вижу! Заходите, заходите, сейчас что-нибудь соображу. Ярослав, как твои родители? Оганес, маме привет передашь, скажешь, что я по ее рецепту борщ приготовила — все пальчики облизали! Толя, папе твоему огромное спасибо, мою племянницу отлично вылечил! Уж сколько мы ее по врачам таскали… — щебетала Екатерина Ивановна, нагружая стол различными яствами.
Диланян, Ярослав и Шеев садятся за стол.
И тут же подскакивают от нечеловеческого вопля:
— МАМА!
— Что?! Что случилось, сынок? Что такое?
— МАМА, ЧТО ЭТО ТЫ ПОЛОЖИЛА НА СТОЛ?!
— Изенька, милый, тебе плохо? Что тебе не нравится?
— Это сало! Ты же знаешь! Я не ем сало! Ты портишь нам всем стол!
— Не ешь сало? Вроде с утра завтракал салом… Хвалил даже… Я тебе еще килограмм купила…
— ИЗЯ! ЧТО С ТОБОЙ? ТЕБЕ ПЛОХО?
Шеев, Диланян и Ярослав, удостоверившись, что Изя будет дальше жить, сослались на коллоквиум и спешно вышли… В объятия милицейского патруля, которому пришлось доказывать, что они не курили гашиш…
Изя не любил пить. Ему не нравился вкус спирта, он попросту не умел пить. Но целых три года он старательно делал все, чтобы быть похожим на мужчину.
Огненно-рыжий октябрь незабвенного 1998 года. Воздух пропитан еще не полностью одетыми молодыми студентками, в моду только вошли открытые пупки, загорелые ноги отгоняют всякое желание что-либо титровать, читать, зубрить, приходит понимание, что третий закон термодинамики, эта проклятая энтропия для практической медицины совершенно не нужна. Пусть себе увеличивается к чертям свинячим, нам-то что? Что такое энтропия, как происходит титрование и вообще как правильно пишутся общехимические термины, Изе было невдомек. У него был дядя Вова, который подмахнул первый его коллоквиум высшим баллом, даже не глядя в лист, и тут же бросил этот лист в урну. Схожих результатов добились Ярослав, Шеев и Диланян, правда, их работы проверял очень тщательно безвестный ассистент…
Но первый коллоквиум был сдан… И впервые прозвучала мысль, что ребята не оправдывают алкогольную славу лечебного фака…
Диланяну эта мысль не понравилась. Ему в этот момент не нравилась ни одна мысль, кроме как о теплой постели, в которой не будет ни одной назойливой женщины. Высказавшись именно в этом духе, он попрощался и направился к дому, который, слава богу, находился на расстоянии одной остановки.
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть человека, которого в расцвете лет кусает энцефалитный клещ. Автобиографическая повесть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?