Уроки желания - [51]

Негромкий кашель Тарпетты вывел его из задумчивости, напомнив о пережитой вчера опасности и гонцах, отправившихся в Неаполь.

Эллиот снова взглянул на Федру. Он не считал эту церемонию законной, но она могла оказаться таковой. Если так, они будут связаны навеки.

Что ж, он мог сделать и худший выбор. И она, кстати, тоже.

Эллиот вздохнул и произнес то, что от него требовалось.

Федре понадобилась целая вечность, чтобы произнести нужные слова. Они застряли у нее в горле как кость. Вполне возможно, что она обрекает себя на судьбу, которой сознательно избегала. Что это, как не замена одной тюрьмы на другую?

Она уставилась на Эллиота, не в состоянии скрыть свое отчаяние.

Он терпеливо ждал. Взгляд его был добрым, но выражение лица твердым. Она понимала, что он пытается ей сказать. Мрачная фигура Тарпетты маячила в десяти шагах как зримое напоминание о том, что, хотя все происходящее кажется дурным сном, ей по-прежнему грозит опасность.

Ее снова охватила паника. Что, если… Понадобятся годы, чтобы…

Она постаралась взять себя в руки. Конечно, это ненастоящая свадьба. И, конечно же, Эллиот найдет способ решить все вопросы, которые могут возникнуть. Этот брак ему нужен не больше, чем ей. Одной ночи, пусть даже приятной, недостаточно, чтобы лишить мужчину здравого смысла и превратить его мозги в желе.

Ее колебания становились неприличными, и в толпе послышался ропот. Брови священника приподнялись наподобие двух полумесяцев на его лысеющем лбу. Во взгляде Кармелиты появилось сомнение, словно Федра не оправдала се надежд.

Федра набрала в грудь воздуха и произнесла обеты.

Раздались приветственные крики, подхваченные толпой в порыве ликования. Праздник Сан-Джованни начался.

Священник повернулся к собравшимся и объявил, что шествие начинается. Затем, поманив пальцем новобрачных, направился к входу в церковь.

– Мы должны подписать бумаги, – пояснил Эллиот.

Федра постаралась сохранить с трудом обретенное спокойствие.

– По крайней мере, мы спрячемся от этого солнца. Мне никогда в жизни не было так жарко.

Эллиот придержал ее за локоть.

– Да, вид у вас неважный. Надеюсь, вы не собираетесь падать в обморок?

В его голосе прозвучало искреннее беспокойство. Федра подняла глаза, посмотрела на него, на священника, ожидавшего у входа в церковь, затем на остатки толпы, все еще теснившейся вокруг.

Она прижала руку к щеке, затем ко лбу.

– У меня кружится голова. Эта нервотрепка и жара… – Она слегка покачнулась.

Рука Эллиота тотчас обвила ее талию.

– Позвольте проводить вас внутрь, дорогая. По ступенькам поднялась Кармелита с явным намерением сопроводить их в церковь и засвидетельствовать подписание документов. За ней двинулся Тарпетта. Эллиот жестом остановил его.

– Нет. Вы никогда не были другом моей жены. – Он взглянул на Кармелиту. – Выберите кого-нибудь более подходящего.

Если поначалу Федра преувеличивала свое недомогание, то теперь ей стало по-настоящему дурно. Поддерживаемая Эллиотом, она проследовала в прохладный полумрак церкви. Кармелита и один из рыбаков вошли следом и притворили двери, чтобы заглушить шум, доносившийся с площади.

В тусклом свете Федра различила худощавую фигуру священника, склонившуюся над аналоем. Он что-то деловито писал на листе бумаги. Рядом лежал толстый фолиант, раскрытый на нужной странице.

Федра ничего не знала о католических венчаниях, но немного разбиралась в английских законах. Одно дело – произнести обеты, и совсем другое – подписать документы. Если она добровольно поставит свою подпись, то может оказаться приговоренной навеки.

Упершись ладонью в грудь Эллиота, Федра заставила его остановиться. Теперь ей не приходилось изображать солнечный удар. Несмотря на прохладу, царившую в церкви, у нее на лбу выступила испарина. Кровь отхлынула от головы и конечностей.

Лицо Эллиота вдруг резко приблизилось, а затем исчезло в темной пелене.

– Она что, притворяется? – прошептала Кармелита.

– Непохоже, – отозвался Эллиот, глядя на Федру, лежавшую у него на руках. Когда она начала падать, он подхватил ее, впечатленный ее способностью изобразить обморок. Но ее безвольное тело и бледный цвет лица свидетельствовали в том, что она не притворяется.

К ним, заламывая руки, подбежал священник. Эллиот обратился к нему на латыни:

– Думаю, мне надо отнести жену на виллу, чтобы она пришла в чувство. Когда спадет жара, мы вернемся, чтобы подписать бумаги и оставить запись в приходской книге.

Для священника это были непростые дни, и он с явным облегчением расстался с ними. Вместо того чтобы направиться к главному порталу. Эллиот двинулся по проходу между рядами.

– Покажите мне другой выход, – сказал он Кармелите.

Женщина поспешила вперед, указывая ему путь к небольшой двери в боковом нефе. Поблагодарив ее за помощь, Эллиот зашагал по пустынной улочке, которая вела к морю.

Федра встрепенулась в его руках и открыла глаза. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и оценить ситуацию.

– Почему вы меня несете?

– Вы упали в обморок.

– Я никогда не падаю в обморок. Отпустите меня.

Эллиот остановился и позволил ей встать на ноги.

– И тем не менее вы потеряли сознание.