Уроки зависти - [27]
Однако пока была под ним, то не замечала холода. Он был твердый, тяжелый, как камень-валун, но при том горячий, будто его в огне раскалили. Одно слово, казак.
«Надо посмотреть, что за Манон Леско такая», – думала Нора, застегивая блузку и со смущением замечая, как проступают у нее на груди красно-синие следы от его губ.
Хорошо, что застежка глухая, до горла, а то как бы она ходила такая?
– Ну, пошли природу вашу смотреть! – весело сказал Петр Васильевич. – Вон она у вас какая! Глаз отдыхает, и сердце радуется.
Нора поднялась с земли, и они пошли вдоль берега Каменки. Мелкая галька хрустела у них под ногами – на берегу целая россыпь была намыта рекою, – и в алом свете закатного солнца казалось, что идут они по сверкающим драгоценным камням.
Петр Васильевич присел, зачерпнул полную горсть мокрых камешков.
– Смотри-ка, – сказал он. – Ведь это опалы. Из таких в Индии перстни делают. А вот агаты. Видишь, рисунок какой? Марсианские камни.
– Почему марсианские? – не поняла Нора.
За свою жизнь она видела все эти камешки тысячи раз, когда ходила на речку полоскать белье. Красивые, конечно. Но все-таки самые обыкновенные.
– А вот посмотри. – Петр Васильевич провел пальцем по плоскому, отшлифованному водой камню. – Посмотри, рисунок какой. Горы, реки, кратеры… Марс! Или Венера. Не земной, во всяком случае, пейзаж. А на этом – земной. – Он указал на другой камень, лежащий у него на ладони. – Вот дерево ветки раскинуло, вот трава под ним стелется. Неужели никогда не замечала?
Никогда она всего этого не замечала. Не до этого ей было в той жизни, частью которой она была. Или не была, а стала когда-то, в покрытые мраком бессознания времена? Как бы там ни было – не до этого.
Но теперь, когда он рассказывал обо всем этом, когда касался пальцами рисунков на камнях, Нора ясно видела и еще яснее чувствовала их красоту и загадочность. И сердце у нее замирало. Это было сродни тому, что чувствовала она, когда он пел. Это было в нем, было такой же его частью, как грубая и властная сила его желания, как изогнутый рисунок собольих бровей и каменная тяжесть тела. И вот этим – волшебными тонами голоса, который ласкает и нежит, взглядом, который видит в рисунке камней то, чего она не видит, – всем этим он держал ее крепче, чем силой тела и властью воли.
Они прошли по кромке леса – далеко в тайгу не заходили, там и заблудиться недолго, даже Норе, хотя она здешние места с закрытыми глазами знает, – потом вернулись к берегу и, сидя на валунах, смотрели, как сумерки сходят на стремительную речную воду, словно усмиряя ее, и скалы над берегом делаются темными, даже на взгляд холодными.
– Спойте, Петр Васильевич, – попросила Нора.
Это вырвалось у нее как-то внезапно, для самой себя неожиданно – она ведь никогда ни о чем его не просила. Но, наверное, холод и мрак над весенней рекою так тяжелы были сердцу, что невольно высказалась эта просьба.
– Что тебе спеть? – не удивившись, спросил он.
– Про ветер за занавесочкой.
Нора ни разу не могла уловить, когда он начинает петь. Его голос как будто был всегда, и просто она вдруг начинала его слышать, и не слышать даже, а чувствовать.
Он сгустился, как сумерки, его голос над рекой, и вместе с ним, вместе со словами, которые он откуда-то принес в эти суровые места, где судьба повелела ей жить, входило в Норину душу что-то такое, чего на белом свете нет и, видно, быть не может:
Любовь была в его голосе, и печаль была, и все это было пронзительно, чисто, единственно, все сливалось с тревожными весенними токами, которыми был пронизан воздух, и улетало в пространство, где был Марс, и Венера была, и все загадочные неземные пейзажи, которые он разглядел на каменной россыпи у реки…
– Дура ты, Люблюха, – сказал Петр Васильевич, когда слова и звуки окончательно стихли в темноте, в которую полностью погрузились окрестности. – Да и я не умнее оказался.
– Почему?
Эти слова словно ударили Нору, даже слезы из глаз брызнули. Хорошо, что в темноте он не мог этого разглядеть.
– Потому что не по тебе все это. Песни эти… Зачем они тебе, здесь-то? – Несмотря на темноту, заметно было, как он взмахнул рукой, обводя ею вокруг. – Мало что испортил тебя, так еще и из жизни выбил.
Он сказал об этом спокойно, без сожаления и раскаяния. Да и в чем бы ему раскаиваться?
«Сучка не захочет, кобель не вскочит», – это Нора с детства от тети Вали слышала.
Ну и ей раскаиваться не в чем. Если б не дала ему, как только он захотел, то и нынешнего счастья, вот этого, когда летел над рекой его голос, не было бы. А что это настоящее счастье и есть, Нора не сомневалась.
– Пойдем. – Петр Васильевич снял руку с ее плеча и поднялся. – Зябко стало.
«Последний раз он сегодня со мной», – подумала Нора.
Эта мысль не имела объяснения. Но была в ее сознании так же отчетлива, как в теле – память о его теле.
Они пошли от реки прочь, чуть поодаль друг от друга, и ветер провожал их легко, чуть слышно, и это был тот же самый ветер, который развевал придуманную, всего лишь спетую, но непреложно существующую в мире занавесочку.
Серебряное колье с песчаной розой достается Соне Артыновой в наследство. И очень ей подходит: цвет песка имеют ее волосы и глаза. Она считает их невыразительными, как, впрочем, и себя саму, лишенную ярких эмоций и сильных чувств. Соня живет словно в анабиозе – ожог, полученный от первой любви, оказывается столь болезненным, что никого и ничего не хочется ей впускать больше в свою жизнь. И кажется, что все меняет случай… Но Соня не знает, что резкие повороты в судьбе – черта наследственная. Ее прабабушке довелось сменить Германию на Россию, Крым на Бизерту, археологическую экспедицию на плен у туарегов, Алжир на Париж… И дело не в охоте к перемене мест.
У современной женщины «за тридцать» Татьяны Алифановой нет ни малейшего желания останавливать на скаку коней, да и вообще нет склонности к альтруизму. Самой бы прожить! Она одинока, прагматична, рассчитывает только на себя. Тем более что и заработать в нынешние трудные времена нелегко даже ей, стилисту высокого класса. Но Татьяна привыкла преодолевать очень серьезные трудности, так как из них состояла вся ее прошлая жизнь с самого детства. И вдруг именно из прошлого, из ярких, горестных и счастливых его событий, приходит известие, которое полностью меняет и ее нынешнюю жизнь, и ее представление о себе самой.
Школьная учительница Ева Гринева – из тех женщин, которые способны любить безоглядно и бескорыстно. Но она понимает, что мужчины, вероятно, ценят в женщинах совсем другие качества. Во всяком случае, к тридцати годам Ева все еще не замужем. Она уверена, что причина ее неудачной личной жизни – в неумении строить отношения с людьми. Ева безуспешно пытается понять, что же значит "правильно себя поставить"… Но не зря говорится, что прошлое и настоящее неразрывно связаны – и события давнего прошлого приходят ей на помощь…
В чем состоит кризис среднего возраста? В том, что из жизни уходит азарт. Семейный быт стал рутинным. Дети выросли, у них свои интересы. Карьерные высоты взяты. Тогда и наступает растерянность… Чего добиваться, в чем искать жизненный кураж? Этот неизбежный вопрос задает себе успешный бизнесмен Александр Ломоносов. И вдруг на его пути появляется женщина – юная, красивая, «с перчинкой». Источник нового азарта найден! Но тут-то и выясняется, что жизнь идет не по правилам психологического тренинга. И в прошлом самого Александра, и в истории семьи Ломоносовых немало событий, которые создают сложный и тонкий рисунок судьбы… Но как разобраться в причудливых линиях этого рисунка?
Не многие Золушки, мечтающие о прекрасном принце, предполагают, что он может оказаться женат. В крайнем случае объекту мечтаний «разрешается» иметь жену-стерву, недостойную его.Но что делать, если выясняется, что жена любимого человека – это его первая любовь, если с ней связаны его лучшие воспоминания о детстве и юности?.. Разрешить этот вопрос оказывается для юной провинциалки Лизы Успенской труднее, чем вписаться в жесткие реалии столичной жизни.
Судьба школьной учительницы Евы Гриневой наконец-то устроена: ее муж умен и порядочен, она живет с ним в Вене, среди ее друзей – австрийские аристократы и художники. Но вся ее хорошо налаженная жизнь идет прахом… Неожиданная любовь к мужчине, который на пятнадцать лет ее моложе, кажется скандальной всем, кроме Евиного брата Юрия. Ведь и его любовь к тележурналистке Жене Стивенс возникла вопреки всему. Юрий Гринев, врач МЧС, не может дать Жене того, чего, как он уверен, вправе ожидать от мужа телезвезда: денег, светских удовольствий и прочих житейских благ.
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.
Сильные чувства – удел молодости. А когда молодость проходит, ничего необычного ожидать обычной женщине уже не приходится. Работа – дом – работа… В этом привычном кругу и живет Рената Флори с тех пор, как ее дочь вышла замуж и уехала в Америку. О сильных чувствах Рената давно уже думать забыла: и характер у нее сдержанный, и работа в роддоме не оставляет времени для отвлеченных размышлений. И вдруг чувства врываются в ее жизнь как вихрь и все в ней меняют. Вместо стройного Петербурга – размашистая Москва, вместо одиночества – калейдоскоп необыкновенных лиц и событий.
Таких, как она, люди не любят. И если бы только люди вообще! Но таких женщин, как Кира Тенета, не любят мужчины. У нее независимый ум, она слишком прямолинейна. А когда при подобных чертах характера еще и внешность подкачала… Стоит ли удивляться, что к тридцати годам у Киры нет ни мужа, ни возлюбленного? Она даже утешительную теорию для себя уже придумала: с ее внешностью не жаль будет стареть. Зато ей присуще одно важное качество: Кира не боится жизни. Она без колебаний берется за работу, к которой совсем не готова, – и выигрывает.
В судьбе певицы Александры Иваровской – третьей закадычной подруги с Малой Бронной – произошел слом. Красавица Саша оказалась не готова к переменам. Утратился вкус к жизни, и ее наполнила пустота: ни любящего мужа рядом, ни детей, ни дела, ни цели, ни желания. Неужели все в прошлом? Всякий, кто учился музыке, знает: этюды Черни – тяжелый и нудный труд, необходимый для навыков мастерства. Какое произведение должна исполнять душа, чтобы не утратить навыков жизни?