Уроки соблазна - [11]

— Ты также сказал, что Дес мне не подходит. Слишком смелое заявление, Колин.

— Может, и так, но это правда.

— Ты не можешь знать этого наверняка. Никто этого не знает.

— Возможно, но у меня есть основание так думать.

— Понимаю. — Она встала и подошла к окну, потом вернулась к столу.

— Основанием, как я думаю, является то, что я не похожа на роковую женщину.

Джилл ненавидела себя за то, что ей пришлось произнести эти слова. Она всегда гордилась тем, что не пользовалась своей женственностью как средством для достижения цели. Впрочем, теперь она вообще сомневалась, есть ли в ней что-нибудь женственное.

— Ты очень хорошо помнишь наш разговор.

— Да. — Она замолчала, достала ручку и стала теребить ее в руках. — Я помню, ты сказал, будто я решила, что сейчас удачный момент заняться Десом.

Он улыбнулся:

— Так оно и есть, я прав?

Это было невыносимо. На ее лице появилось отчаяние.

— С чего ты это взял? Разве ты настолько хорошо меня знаешь?

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, так что уверен, что я прав, сколько бы ты ни возражала. Давай поговорим лучше о другом — о том, что ты в самом деле не похожа на роковую женщину. Что, разве не так?

Она закусила нижнюю губу и стала отбивать кончиком ручки ритм на крышке стола.

— Я никогда не думала об этом.

До этого момента, добавила она про себя.

— А теперь?

Теперь она не доставит ему удовольствие, подтвердив, что он прав.

— А этому сложно научиться?

— Чему, женственности? — с улыбкой уточнил он ее вопрос.

Она сжалась, глаза ее вспыхнули.

— Ты мне не ответил.

— Потому что не знаю ответа, — улыбнулся он. — Я ведь никогда не был женщиной.

— Женщиной… — Она чуть не рассмеялась при этой мысли. Колин был одним из самых мужественных мужчин, каких ей доводилось встречать. Почему она не замечала этого раньше? Тут же появился и ответ на этот вопрос: потому что она не видела ничего, кроме бизнеса. На ее глаза словно были надеты шоры, скрывавшие от нее все остальное. Не родись она с ними — а Джилл вовсе не была в этом уверена, — ее отец очень быстро надел бы их на нее. — Но тебя ведь всегда окружают женщины, я имею в виду, что ты кажешься им привлекательным.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не знаю. — Это был честный ответ. — Ты, кажется, много знаешь о Десе. И без сомнения, о женщинах тоже.

— С чего ты взяла?

Она нахмурилась, раздраженная тем, что он нарушил ход ее мыслей.

— Мне приходилось говорить с некоторыми из твоих брошенных подружек.

— Я никого не бросал.

— Они полагали иначе.

— Это неважно, главное — то, что говорю я, Джилл. — Несмотря на резкость слов, голос его был мягким. — Это неправда.

Она бросила ручку на крышку стола.

— Ладно, но они были разочарованы тем, что ты не испытывал к ним никаких чувств и обычно никуда не приглашал после первого или второго свидания.

— Я не обманывал женщин, Джилл.

Она вздохнула, смутившись оттого, что они обсуждали такую тему.

— Впрочем, твои отношения с женщинами меня не касаются.

Он уставился на нее. На лице его было написано, что он не даст ей просто так закончить этот разговор.

— Не смотри на меня так. Ты знаешь, что женщинам достаточно посмотреть на тебя, чтобы потерять голову. А если ты улыбнешься им и покажешь эту чертову ямочку, они сразу начнут планировать свадьбу.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь.

Она сложила руки на груди.

— Нет, по правде говоря, мне кажется, я права. Ты хочешь, чтобы вы оставались друзьями, и, судя по их словам, ты в самом деле отличный друг. Но они все равно испытывают разочарование или надеются на то, что в один прекрасный день ты посмотришь на них более романтическим взглядом. Но с какой стати мы обсуждаем твои отношения с женщинами, мы же начали говорить о Десе и о том, что он думает обо мне?

— Мне кажется, это ты заговорила обо мне и моих отношениях с женщинами.

— Я? — Она смутилась. Наверно, виной тому был «синдром мигрени», как она сама это называла. У нее часто возникали проблемы на следующий после приступа день. А уж после ночи с Колином… Проклятье.

— Что тебя беспокоит, Джилл?

Она попыталась сосредоточиться.

— Дес, Дес… — идея, появившаяся у нее несколько минут назад, наконец-то воплотилась в слова.

Он покачал головой:

— Извини, но у тебя нет шансов.

— Ты думаешь? — Она настороженно взглянула на него. — Я могу тебе доверять?

Он, казалось, расслабился и, улыбнувшись, присел на край ее стола.

— Ты спала в моих объятиях прошлой ночью. Кому, как не мне, ты сможешь довериться?

Она чуть не застонала.

— Ты не мог бы забыть об этом?

Он фыркнул:

— Ты шутишь!

У нее внутри все напряглось, когда она обошла стол и остановилась перед ним. Хотя он сидел, а она стояла, их глаза были на одном уровне.

— Я хотела бы узнать, могу ли я попросить тебя кое о чем и при этом быть уверенной, что ты не побежишь сразу же рассказывать ему об этом.

— Я на такое не способен.

Ей показалось, что он вложил глубокий смысл в эти слова, но может, это только ее воображение. Впрочем, было кое-что еще, не имевшее никакого отношения к воображению. Она стояла так близко, что чувствовала его запах, тот самый, что разбудил ее несколькими часами раньше. И автоматически отпрянула.

Но это не помогло. Прошлая ночь слишком ярко запечатлелась в ее памяти. Странное дело — ведь по крайней мере половину этой ночи она провела в приступах ужасной головной боли, а другую — во сне. Но об этом она поразмышляет потом, на досуге.