Уроки правнука Вовки - [2]

- У тебя, дедка, все-таки светлая голова. Гораздо светлее, чем у всех у этих... у всех этих родителей, у дедок-бабок, тем более у сестренок. Я уверен: ты и прапрадедом станешь, все равно твоя голова останется самой что ни на есть светлой!

- Ну это ты зря, Вовка! - смутился Юрий Юрьевич. - Как это может быть - прапрадед?

- Да очень просто! Вот она, - Вовка кивнул в сторону сестрички, - вот она принесет в подоле какого-нибудь ма-а-аленького крольчонка - и все дела. Ты, дедка, ее спрашивай, как это может быть, как бывает. Она лучше знает!

- Господи, какой хам! - всплеснула руками Людочка. - К тому же тебе-то какое дело до всего до этого?

- Как это - какое? Да ведь я в тот же день стану дядей! Этого тебе мало? Так ведь и отец с матерью станут дедом с бабкой, и дед с бабкой станут прадедкой с прабабкой, а вот он, - теперь Вовка кивнул в сторону прадеда, - он станет прапрадедом, то есть вовсе уже реликвией! И тебе всего этого мало? Ну и запросы у тебя - прямо-таки тоталитарные!

* * *

Вовкины родители оставили деду Юрию Юрьевичу на двухмесячное содержание Вовки семьсот тысяч рублей - почти по двенадцать тысяч на день. Не сказать, что богато, но сносно, особенно сносно, когда вспомнишь о голодающих под землей шахтерах. И теперь за полчаса до того, как начать будить правнука - тому будильник был нипочем, - прадед кипятил чайник, заваривал кофе или какао, резал хлеб и два порядочных ломтя хлеба намазывал маслом, а иногда еще и паштетом, разогревал вчерашнюю кашу геркулес, а тогда уже и приступал к подъему Вовки.

Дело было не из простых.

- В школу же надо! - объяснял правнуку Юрий Юрьевич.

- А пошла она к черту, эта самая твоя школа! - объяснял со всей серьезностью Юрию Юрьевичу Вовка, но глаз не открывал, а почти до пояса залезал под подушку. - Чего я там не видал, в этой школе? - спрашивал он оттуда. - Чего, скажи, пожалуйста?! - чуть ли не плакал под подушкой Вовка.

- Так ведь надо же?!

- Тебе надо, ты и иди. Мне там делать нечего!

- Вовка! Ты мне надоел! Не хочешь - не ходи. Мне-то, в конце концов, какое дело! Тебе уже двенадцать лет, взрослый человек.

- Ну, слава Богу - договорились! - отзывался Вовка и всхрапывал вольготно.

Через минуту, меньше того - через полминуты, все начиналось сначала:

- Вовка! В школу же надо! Ты уже безнадежно опаздываешь! - (На самом-то деле надежда еще была.)

- Опять за свое! - бурчал Вовка. - Опять, старый, за свое. Житья от него нету! Мы же договорились. Ты, дедка, мужчина или уже не мужчина, если первым изменяешь договоренности?

Юрий Юрьевич стаскивал с Вовки одеяло, Вовка сопротивлялся, но говорил "бр-р-р!" и открывал глаза:

- Бог знает что такое! И когда только это безобразие кончится?

С закрытыми глазами, пошатываясь, на ощупь Вовка шел в туалет, возвращался, садился на свою раскладушку и снова приникал головой к подушке.

- Ну ладно! - говорил Юрий Юрьевич. - Раз так - убираю со стола. Все убираю: и хлеб, и масло, и йогурт. И кашу убираю!

- Перетерплю! - отзывался Вовка как будто радостно. - Без каши. Без йогурта - перетерплю.

- А я ухожу! - убедительно говорил Юрий Юрьевич. - Буду часов в пять вечера. Не раньше. Обедать будешь сам, потому что ты мне надоел.

- Скотская жизнь! - отзывался Вовка и шел к столу. Он знал, что это не шуточки: однажды Юрий Юрьевич так и поступил - со стола все убрал и ушел. Ну если не в пять, так в три тридцать вернулся.

На времени, предназначенном для завтрака, Вовка, как мог, экономил: сметал со стола всю еду за минуту и бежал в прихожую. Надевал куртку, за спину забрасывал школьную сумку, Юрий Юрьевич широко распахивал дверь, и Вовка бросался в нее, застегиваясь на ходу. Через две, а то и три ступеньки он прыгал вниз по лестнице. Они жили на четвертом этаже, и Вовка считал, что так быстрее, чем вызывать лифт.

Юрий Юрьевич, послушав, как прыгает Вовка с четвертого до первого этажа, возвращался, прибирал Вовкину раскладушку, не торопясь завтракал, мыл посуду, а после этого он, признаться, ложился, не разбирая постель, на кровать. Не то чтобы засыпал крепким сном - только вздремывал с чувством выполненного долга: отправить Вовку в школу - разве это было не его долгом? Перед Вовкой, перед Вовкиными родителями, перед обществом и государством?

Настроение портилось при мысли о том, что дома мать вряд ли столько же времени возится по утрам с Вовкой, это на нее никак не было похоже, похоже было на то, что Вовка, поселившись у "дедки", беспардонно пользовался его либерализмом.

"Надо быть построже! - думал в полудреме Юрий Юрьевич. - Либерализм тоже требует дисциплины. Да еще какой!"

Так Юрий Юрьевич, оставшись один, начинал свои мысли относительно Вовки, кончал же их Бог знает чем и как - и в оптимистическом духе, и в самом пессимистическом. Он вспоминал правнука совсем маленьким и представлял его совсем взрослым... Вовка был для Юрия Юрьевича личностью загадочной, нелегкой личностью, с которой трудно было, а может быть, и невозможно найти общий язык.

Вовкин отец, Юрия Юрьевича внук, совершенно неожиданно для всей семьи, для всего рода Полесских пошел по военной линии, быстро сделал карьеру в инженерных войсках и достиг звания подполковника.