Утренние заботы отодвинули вчерашние хулиганские фантазии на задний план, а через пару дней Петров и думать забыл о потраченных на никчемную книжонку деньгах.
Наступила суббота. Выходные для одинокого человека время тяжелое. Сергей Иванович, не привыкший долго спать, поднялся чуть свет и двинул на кухню. Еще в полудреме засыпал в чашку корчневую крупу под названием кофе, и потянулся к сахарнице. И тут он с огорчением обнаружил, что забыл купить сахар.
— Кхм, — укоризненно попенял холостяк кружащему возле миски Василию. Кот индифферентно промолчал, не чувствуя за собой никакой вины, а Петров внезапно подумал, что хорошо было бы взять и…, он не сумел подобрать слово, в общем, сделать так, чтобы растворимое пойло "Нескафе" стало вдруг сладким.
Петров зажал кружку в ладонях и задумался. Ему живо представилось, как коричневая жидкость наполняется вкусом и сладостью. Растворяются светлые молекулы, проникая в сложную структуру воднокофейного соединения.
Посидев так с десяток секунд, очнулся. Покачал головой, удивляясь своей групости, и смирившись, что пить утреннюю порцию кофе придется без сахара, отхлебнул глоток.
"Хм, сладкий? — даже не сумел удивился метаморфозе Сергей Иванович. — Навыдумывал сам себе, вот и мерещится". — Мгновенно отыскал он приемлемое объяснение. Тем не менее с удовольствием допил ставший более ароматным, а главное, умерено сладким, кофе.
— Может, самовнушение? — поинтересовался он у Василия. Тот укоризненно глянул на хозяина и, сердито задрав хвост, вышел из кухни.
— Вот, и я о том же, — ответил Петров за немногословного собеседника. — Глупость одна.
И тут мыслитель вздрогнул от истошного крика, донесшегося со двора. Это троица местных алкашей, давно облюбовавшая удобную скамейку под окнами его квартиры начала новый день.
Как на грех, мужики в пьющей компании подобрались отмороженные и на все попытки соседей урезонить их, отвечали цветисто, но крайне матерно.
Вот и сейчас, они оживленно выясняли, что и с кем пили вчера, и чем все закончилось.
Протянув руку, чтобы захлопнуть форточку, Петров застыл у окна. Неконфликтный и мягкотелый, обычно он старался не вступать с маргиналами в словесную перепалку, предпочитая делать вид, что ему этот бардак вовсе не мешает.
Фантазии, возникшие у него после прочтения злополучной книги, предвосхитили дальнейшее.
Сергей Иванович устроился поудобнее и уперся взглядом в стоящую на скамье бутылку. Он представил, как огненная жидкость приобретает вкус, запах, а главное, свойства обычной водопроводной воды. Увидел, как распадаются сложные молекулы спирта, выстраивается в нужном порядке решетка атомов.
Конечно, он отдавал отчет, что одно дело убедить себя в том, что кофе не так горчит, другое, сотворить нечто из ряда вон выходящее.
Но его уверенность в собственных силах окрепла, когда он почувствовал в руках легкое жжение, а затем последовал ощутимый укол в середину ладоней, направленных на объект воздействия.
Тем временем собутыльники приступили к делу. Сноровисто скрутив пробку, один из них разлил бесцветную жидкость по пластиковым стаканчикам. Минуя стадию тостов, компаньоны махнули стартовую дозу. Выпив и привычно задержав дыхание, прислушались к действию живительной влаги. Не ощутив ожидаемого эффекта, переглянулись и уставились на пустую тару. Кратко высказав острое недоумение по поводу смены восприятия, один из них понюхал стакан и взял в руки бутылку.
Ухватил поудобнее, и прямо из горлышка отхлебнул приличный глоток. Судя по вырвавшейся у испытателя нецензурной связке, он ощутил острое разочарование людской непорядочностью. Троица, дружно, не сговариваясь, поднялась со скамейки и целеустремленно зашагала прочь. Вернулись естествоиспытатели быстро. Причем новая бутылка, очевидно, в целях проверки, была уже почата. Судя по довольным лицам товарищей, проверка показала соответствие качества продукта заявленным реквизитам.
Сергей Иванович шкодливо хихикнул, настроился на работу и уже через пару мгновений ощутил знакомое покалывание в ладонях, сообщающее, что "процесс пошел".
Результаты его действий изумили тройку до невозможности. Они озлобленно произнесли соответствующие наречия и прилагательные, забрали обманувшую их ожидания бутыль и удалились, теперь уже совсем. Тишина была восстановлена. Результат этого инцидента стал для Сергея Ивановича полной неожиданностью.
"Значит, и вправду работает? — в изумлении опустился он на стул. — Или это дикое совпадение? Есть от чего схватиться за голову".
Он разыскал книжку и, уже с интересом и должным вниманием, принялся изучать техники работы с мыслеформами. Сказать, понял все, будет явным преувеличением, но главное, что он вынес из мракобесной книжонки, заключалось в короткой фразе: "Воображение и мысленное формирование событий, помноженное на энергии, так называемого, тонкого плана позволяет влиять на окружающую действительность".
"Но почему тогда этим никто, по крайней мере, почти никто, не пользуется?" — задал риторический вопрос читатель. И сам себе ответил: "Так, может, все дело в операторе, и его способностях? Выходит, у меня получается создавать эти самые мыслеформы лучше".
