Уроки мудрости - [18]

Прорыв в "бутстрэпной" физике был начат в1974годумолодымитальянским физиком Габриелем Венециано. Но когда я встречался с Гейзенбергом в январе 1975 года, я еще не зналоботкрытииВенециано.

Иначеямогбыпоказать Гейзенбергу, как первые очертания строгой" бутстрэпной" теории вырисовываются из "тумана".

Сущность открытияВенецианосостояла в возможности использовать топологию (аппарат, хорошо известный математикам, но не применявшийсядоэтого в физике частиц) для определения категорий порядка вовзаимосвязи субатомных процессов. С помощью топологииможноустановить, какие взаимосвязи наиболее важны, и сформулировать первое приближение, в котором только эти связи будут приниматься во внимание, азатемможнодобавлять другие в последовательных шагах аппроксимации.

Иными словами, математическая сложность" бутстрэпной" теорииможетбыть распутана благодаря введению в аппарат S-матриц топологии. Послетого, как это сделано, лишь немногие специальные категории упорядоченных отношений оказываются сопоставимыми с хорошо известными свойствамиS-матриц. Эти категории порядка оказываются как раз кварковыми паттернами, наблюдаемыми в природе. Таким образом, кварковые структуры оказываются проявление порядка и необходимой последовательности вовнутренней связанности, без всякой необходимости постулировать кварки какфизические составляющие адронов.

Когда япоявился в Беркли в апреле 1975 года, Венецианно какраз был гостем Лоуренс-Беркли Лаборатории (ЛБЛ), и Чу ссотрудникамибылисильно увлечены новым топологическим подходом. Для меня это также было удачным стечение событий, посколькудаваломневозможностьсравнительно легко вернуться к активной исследовательской деятельностив физике после трехлетнего перерыва. Никто из исследовательской группыЧу ничего не знал о топологии. Я же, присоединившись к группе, не имелеще собственной исследовательской программы. И я целиком посвятил себяизучениютопологиии вскоре довольно хорошо овладел ею, что сделаломеня ценным участником группы. К тому времени, когда все овладели топологией, я восстановил навыки в других областях, так что смог полноправно участвовать в топологической "бутстрэпной" программе.

Разговоры с Чу

С 1975 года я (с разной степенью вовлеченности) продолжал бытьучастником исследовательской группы в ЛБЛ. Это сотрудничество приносило мне большое удовлетворение и обогащало меня. Я былсчастливвернутьсякисследовательскойработе в физике, а кроме того я получилуникальную возможность сотрудничества и постоянного обменамыслямисоднимиз действительно великих ученых нашего времени. Многочисленныеинтересы за пределами физики не давали мне возможности полностьюпосвятить себя участию в исследовательской работе, а калифорнийский университет никогда не считал уместным оплачивать мое частичноеучастие, илипризнавать мои книги и другие публикации достойным вкладом в развитие научных идей. Но я не возражаю. Вскоре после моего возвращения вКалифорнию "Дао физики" была опубликована в Соединенных Штатах, сначала издательством "Шамбала", а затем "Бентам Букс", и стала международным бестселлером. Гонорар от этих изданий, а также плата за лекции исеминары, которые я начал проводить все чаще, положили конец моим денежным затруднениям, преследовавшим меня в 70-е годы.

В течение последних десяти лет я регулярно встречался с ДжефриЧу и провел сотни часов в разговорах с ним. Обычно мы говорили о физике частиц, точнее, о "бутстрэпной" теории, но никоим образом не ограничивалисьэтим, и часто естественно переходили к обсуждению природысознания, происхождения пространства-времени, природы жизни. Когда яактивно участвовал в исследованиях, я принимал участие во всех семинарах и встречах исследовательской группы, а когда я был занят лекциямииписьмом, явстречалсяс Чу по крайней мере раз в две-три недели, проводя несколько часов в интенсивной дискуссии.

Эти встречи были полезны для нас обоих. Мне они помогали бытьв курсе исследований Чу и вообще важных событий в развитии физики частиц. Чу они заставляли подытоживать продвижение его работы через регулярные промежутки времени, имея возможность целиком использовать необходимый технический язык, но концентрируясь на основных линиях развития и опуская менее важные детали и частные затруднения. Он часто говорил мне, что эти дискуссии существенно помогали ему сохранять в памяти общие контуры исследовательской программы. Поскольку я былполностью в курсе основных достижений без существенных проблем, но свободен от ежедневной рутины исследования, я часто имел возможностьвыявить рассогласование или просить пояснений таким образом, что это давало Чу новую точку зрения. С течением лет я настолькохорошоузналДжефа(такназывают Чу друзья и коллеги), что наши разговоры всегдавызывали состояние умственного резонанса, столь необходимого для творческойработы. Дляменя эти разговоры принадлежат к лучшим моментаммоей научной жизни.

Каждый, кто сталкивается с Джефом Чу, находит в нем мягкого идоброго человека, а вступая с ним в серьезный разговор поражается глубине его мышления. У него есть привычка рассматривать каждый вопрос икаждую проблему на глубочайше возможном уровне. Вновь и вновь я сталкивался с тем, что он обсуждает вопросы, на которые у меня был бы заранее готовый ответ, медленно произнося, после небольшой паузы: "Вызадаетеоченьважныйвопрос" — и затем раскрывает широкий контекствопроса, давая гипотетический ответ на глубочайшем и наиболеезначительном уровне.