Уроки колдовства - [83]

Слушая всю эту болтовню, Рель и Серый сдержанно улыбались. Первый – чуть мечтательно и невероятно мило, второй – скорее глазами. Они у него, кстати, были странные – Ива никак не могла понять, что в них не так. И вот сейчас, оказавшись поближе к мужчине, вновь заглянула ему в глаза. Он каким-то необычным – словно нечеловеческим – движением повернул к знахарке голову, словно прекрасно поняв ее взгляд и давая ей возможность получше разглядеть то, что она хотела.

Травница с трудом удержалась от того, чтобы трусливо не сглотнуть: ей показалось, что в серых глазах кружат стального цвета метели. Губы на почти каменном лице Серого чуть дрогнули в усмешке.

В этот момент вся кавалькада вынырнула на широкую каменную с деревянными резными перилами лестницу. Она выходила в один из многочисленных холлов, который, как объяснил Рель, вел прямиком в столовую. Похоже, есть хотели все, так что скорость вольно или невольно увеличилась.

Гости были на середине спуска, когда в замке началась очередная суматоха. Во дворе раздались крики, но, судя по интонациям, радостные. Даже отсюда было слышно, как тяжелая входная двустворчатая дверь распахнулась и ее части ударились в стену. На весь дом раздалось развеселое:

– Ма, па! Я дома!!!

Друзья Эрила дружно засмеялись, а где-то внизу тем временем промелькнули златые волосы старшего и среднего братьев Бэрринов. Следом прокувыркались близнецы, а за ними их нянечка, что-то невнятно орущая им вдогонку.

– Это Тони, – по-прежнему хохоча, объяснил Чуб. – Он всегда так приезжает. Ему бы гонцом работать. Он успевает от ворот до двери добраться за доли секунд, а на мост прыгает, когда тот еще в воздухе.

Ива покачала головой. Похоже, каникулы будут веселыми.

Молодые люди продолжили путь. В столовой-гостиной их ждало все семейство Бэрринов: родители и пятеро сыновей. Второй из них был еще одет по-дорожному, но тут же полез здороваться с наверняка ему известными приятелями Эрила и знакомиться с друзьями Златко.

Травница смотрела на это существо распахнутыми глазами и пыталась прийти в себя: никого более обаятельного она еще не видела. Но в чем именно это очарование заключалось, понять было совершенно невозможно. На ее взгляд, Эрил чертами благородного лица куда более вышел. В Златко тоже было что-то одухотворенно-достойное. А вот второй брат при явном сходстве с ними – те же светлые волосы, лучистые карие глаза – отличался какой-то неуловимой искоркой, счастьем в каждой черточке симпатичного личика. Глядя в него, создавалось впечатление, будто он улыбается, хотя на самом деле губы могли и не кривиться. Хотя такое, похоже, случалось редко. Скалился он постоянно. И болтал беспрерывно. При этом умудрялся делать еще сотню дел, обращаться сразу ко всем присутствующим. Но самым привлекательным и поразительным в нем было то, что вел себя Тони Бэррин так, будто любил весь мир и был абсолютно уверен, что тот отвечает ему полной взаимностью. Просто и представить себе не мог, что кому-то он может не нравиться.

– Да-да, с непривычки Тони производит неизгладимое впечатление, – тихонько усмехнулся Рель, решив прийти знахарке на помощь. – Не беспокойся, скоро привыкнешь.

Травница с трудом отвела глаза от этого чуда природы и взглянула в смеющиеся глаза молодого дворянина.

– А оно… всегда такое?

– Практически, – еще одна ухмылка.

– О боги!

– Точнее и не скажешь, – хмыкнул Рель.

– Тони! – Видимо, Всеславе надоело это представление. Она вообще была женщиной строгой – еще бы, пятеро сыновей! – Кончай кривляться перед девушками. Мигом наверх, переодеться и за стол!

– Ма-а! – тут же переключил свою бурную энергию на женщину менестрель. – А ванна?!

– Можешь, и ванну принять, но есть будешь в гордом одиночестве.

На мордашке Тони отразился такой ужас от подобной перспективы, что Ива невольно хихикнула, а сам парень испарился в две секунды.

– Идемте, дети, – тоже еле сдерживая улыбку, произнесла Всеслава и величаво проследовала к столу.

За трапезой Иву посадили между Релем и Грымом, чем она была невероятно довольна. Первый снабжал ее полезной информацией, а второй внушал уверенность в незыблемости мира: что бы ни случилось, оторвать тролля от еды не представлялось возможным в принципе.

А подобная уверенность знахарке была нужна. Бэррины оказались на редкость веселой семейкой. По мнению Ивы, нормальной в ней были только Всеслава и Даниэль, да и то с очень большой натяжкой. А вот сыновья – один другого страннее. Но по крайней мере становилось ясно, откуда у Златко столько тараканов в голове. Однако при всем том в их семье было интересно. Все, очевидно, любили друг друга, им было дело до проблем ближнего – так что разговоры лились рекой. При общем шуме и гаме за столом, они умели слушать. А также не давать никому скучать.

Каким-то образом – то ли хорошо подобранными вопросами с нужной интонацией, то ли подчиняясь общей атмосфере – каждый из Бэрринов рассказал что-нибудь о себе, а братья – о том, что с ними произошло за то время, пока их не было в отчем доме. Даже знахарка сумела расслабиться. Этому также очень помогла вкусная и сытная еда в количестве, удовлетворившем даже тролля.