Уроки гольфа и любви - [7]

Даже не взглянув в зеркало заднего вида, она тронула машину и поехала вниз по дороге, удивляясь, почему, черт возьми, ее последние слова прозвучали как откровенное приглашение ее навестить. Довольно рассмеявшись, она сразу же одернула себя и сделала строгий выговор.

Этот разговор о провинциальных адвокатах был абсолютно неуместным. И хотя она задала свои вопросы, ответы на них были более чем неудовлетворительны. Долгое ничегонеделанье не удовлетворит его — а что потом? Неужели она в самом деле думает, что Годфри не предложит ему нечто, от чего не сможет отказаться и святой? А Камерон Куэйд никогда не слыл святым.

Однако, несмотря на предостережения, на то, что визитка Джулии так и осталась у нее в ее руке и она опять забыла про свой диск в его проигрывателе, Шанталь прибавила громкость стерео и стала подпевать, используя собственные слова, крутившиеся в голове.

За ней осталось последнее слово.

Она заставила его смеяться.

У него нет невесты.

Сощурив глаза от яркого утреннего солнца, Камерон смотрел, как уезжает Шанталь. И только тут понял, что улыбается — улыбается в ответ на последний обмен репликами, на ее решительное желание сказать последнее слово. Она боец, эта Шанталь Гудвин, в этом она не изменилась.

Улыбка погасла у него на губах, исчезла так же быстро, как и блеск в ее больших карих глазах. Если бы так же легко можно было все забыть, он был бы счастливым человеком. Нет, поправил он себя, довольным человеком. Слово «счастливый» не подходило ему уже… черт, он даже не мог сказать, сколько лет.

Погруженный в адвокатскую гонку под девизом «ни одного заключенного», он не заметил, что коренным образом изменил свою систему ценностей. Он не заметил, что уже ни от чего не получает удовольствия, что часто становится беспринципным. Счастливый? Об этом не могло быть и речи. А потом случилось нечто, потрясшее его до глубины души, открывшее ему глаза и заставившее его вернуться домой, в Меринди. Настоящее счастье — то, о котором не надо задумываться, которое просто с тобой, такое же естественное, как воздух, — казалось, переполняло эти места в те времена, когда его мать еще не умерла от рака, а разбитый горем отец не потерял интереса к жизни.

Двадцать лет.

Куэйд провел рукой по лицу и взглянул на зеленую лужайку. У него не было ни одной идеи по поводу того, как вернуть прежнюю жизнь. Он не соврал о своих планах, он и правда собирался делать только то, что ему вздумается, день за днем, час за часом: носить джинсы и не застегивать воротничок рубашки, дегустировать столько вин, сколько найдется в погребе отца.

И опять вдалеке, там, где дорога на Клифтон шла под уклон, он увидел серебряный блик. Шанталь Гудвин ехала играть в гольф, и он готов был поспорить, что это не очередной выходной с хихикающими подружками.

Нет-нет, у мисс адвоката серьезные планы. Она приходила не для того, чтобы навязать ему услуги своей сестры Джулии, ее волновала карьера, и она надеялась раздобыть какую-нибудь информацию.

Выяснить, не представляет ли он для нее угрозы.

Куэйд усмехнулся. Он не сомневался, что Годфри попытается его использовать, и не сомневался в своем отказе. Может быть, когда-нибудь потом он и почувствует желание снова надеть костюм и галстук и вернуться к работе. Но не в области права. Он собирался долго не возвращаться к своей прежней профессии.

Особенно в части, касавшейся женщин.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Куэйд поднял руку, чтобы вытереть пот со лба, и зацепился рукавом за куст ежевики. Он тяжело вздохнул: после трех часов работы пилой и подрезки кустов вокруг осталось полно сорняков. Наверняка есть более легкий способ справиться с этим.»

Прищурившись, он посмотрел через ограду. Он скорее уколет себя одним из этих шипов, чем признается Мисс-я-вам-помогу, что ему эта помощь нужна.

После ее отъезда вчера утром он осмотрел свои джунгли, бывшие когда-то предметом гордости и радости его матери, и пошел за инструментами. Впрочем, к некоторым растениям он не знал даже, как подступиться. И — он многозначительно взглянул на ежевичный куст — некоторые хотел бы выкорчевать бульдозером. Ему нужен совет эксперта. Если вышеупомянутый эксперт еще и окажется владельцем вышеупомянутого бульдозера, он не будет против… хотя он не мог представить сестру Шанталь Гудвин, любительницу атласных простыней, за рулем тяжелой техники.

Между тем его соседка не появлялась. Что его не удивляло — он придерживался той же линии поведения. Пока однажды мельком не увидел ее после ланча. Она неожиданно появилась из-за деревьев. Яркое цветное пятнышко нырнуло в роскошную зелень кустов, а затем снова исчезло за деревьями.

Чего, черт возьми, она хотела?

Она ведь приглашала его посмотреть на работу своей сестры. А он даже не поблагодарил ее за подготовку дома к его приезду. И это его угнетало. Он почти видел, как его мать укоризненно качает головой: разве я не учила тебя хорошим манерам, Камерон?

Твердо намереваясь исправить свою оплошность, он перелез через ограду и направился в сторону деревьев.

Там он ее и нашел: с клюшкой для гольфа, зажатой в руках, и таким сосредоточенным выражением лица, что было очевидно — она не видела, не слышала и не почувствовала его приближения.