Уроборос - [58]

А вода несла подводные камушки справа налево.

В одном и том же месте.

На глубине сантиметров двадцать поверхность воды двигалась против течения.

Взвизгнув, я выдернула ноги, пятясь назад от бывшего пару минут назад таким дружелюбным Стикса. Как я могла не замечать этого раньше? Но… этого же никогда не было. Совершенно точно.

Подняв обувь, я глубоко вдохнула ставший свежим воздух. Все, как перед дождем. Или после него. Но вместо успокоения сейчас, как загипнотизированная смотрела на то, как ветви деревьев раскачиваются в противоположную от дуновения ветра на моем лице сторону.

Потерев глаза, я очень медленно надела сандалии на ноги, не отводя взгляд от гнущихся в обратную сторону ветвей, стараясь не терять из вида Стикс. Просто какое-то странное погодное явление, вот и все. Какие-нибудь магнитные бури. Нестор знал о таких штуках многое и сейчас наверняка просто посмеется надо мной.

До дома я добралась гораздо быстрее, чем сюда. Вновь и вновь прокручивая в голове странный день, я старалась подметить малейшие детали. Нестор умный, он точно сможет объяснить. Мне всегда нравилось, как он придавал значение своим татуировкам, которыми с завидной частотой покрывал тело в не самых спокойных районах Эписа. У него было множество различных картинок, но моя самая любимая жила напротив сердца, под левой лопаткой.

Отрубленная голова змеи. Она завораживала как и самим изображением, так и рассказом о том, что в этот символ вкладывает Нестор. Правда каждый раз его рассказы менялись, добавлялись и путались факты. Он оставлял главную мысль. Важность конечности человеческой жизни. То, что ее острота в том, что она не вечна. Конечно, это противоречило тому, о чем говорили все припоминая Бездну и Всевышнего, но завораживало.

— Нестор! — крикнула я, захлопнув за собой дверь, — Нестор, где же ты? Ты просто мне не поверишь!

Видимо от моего шума, матушка спустилась вниз, обеспокоенно разглядывая меня. Нахмурившись, она вдруг коснулась моего лба. Видимо, пока я бежала — упала и рассекла лоб. Не думаю, что сильно. По крайней мере это точно не стоило такого беспокойства в глазах матери.

— Иси, детка, ты в порядке? — положив ладонь мне на лоб, словно проверяя температуру, спросила мама.

— Да, конечно, — кивнула я, — где Нестор?

Тяжело вздохнув, мама прислонилась губами к моему лбу, а я резко отстранилась, начиная злиться.

— Мам, просто ответь мне на вопрос, со мной все хорошо.

Облизав губы, матушка тяжело вздохнула. Тревога так и плясала в ее глазах, а пальцы сжали мои в утешительном жесте.

— Детка, — уголки губ немного дрогнули, — я не понимаю, о ком ты говоришь. Возможно я знаю не всех твоих друзей и кто-то должен был к нам зайти? — видя мои широко открытые глаза, мама приложила пальцы к виску, словно пытаясь что-то вспомнить, — А, подожди, Нестор! Это же тот Рабос из Дома, да?

Облегченно вздохнув, я часто закивала.

— Подожди, но ведь его зовут не Нестор, а Назар, — я отрицательно помотала головой, — нет, детка, он точно Назар. Любимый ученик братьев. А Нестора я не помню, ты наверное путаешь, детка.

— Мам, — стараясь говорить спокойно, я сжала ее пальцы, — мальчик Рабос, которого мы взяли на воспитание, работает у нас слугой уже очень давно. Нестор.

— Детка, — мама улыбнулась, потирая мои плечи, ты просто устала. Напряженное вышло утро, я тебя подвела, еще эта клятва. Если хочешь, мы можем уточнить у старших слуг, — аккуратно сказала мама, — но милая, ты же против того, чтобы Рабосы работали за еду и кров над головой.

— Тогда откуда ты знаешь, что от работал именно так! — вскрикнула я.

Мама нахмурилась, недоуменно тряся головой.

— Детка, но они же и не работают по другому. Это же Рабосы.

Конец — это новое начало. Часть 4

Когда-то, Где-то

Валери

Руки дрожали, пока пальцы стирали с песка спираль. Подхватив веточку, я вновь вернула изображение равновесия, Всевышнего, Сильнейшего и Безмолвной, но на этот раз палочку изобразила вертикально. Немного подумав, стерла с верхушки Всевышнего. Оливер внимательно наблюдал за моими молчаливыми размышлениями, разглядывая новые ставшие вертикальными качели.

— Рассказывай, — завалившись на траву, подперев ладонью голову, спросил Оливер, — что это?

Закусив губу, я повторила пальцем рисунок еще раз, словно пытаясь убедиться в его правильности.

— Это сейчас, — прошептала я, — Всевышнего нет, Сильнейший и Безмолвная тут. Они остановились, — кашлянула, поднимая взгляд на нахмурившегося Оливера, — остановились же?

— А я разве спросил «когда это»? — палец Оливера коснулся рисунка там, где виднелись палочки Сильнейшего и Безмолвной, — Что это, Валери?

— Нарушенное равновесие, — прищурившись, прошипела я, — что же еще это может быть?

— И долго они вот так будут стоять? — словно не услышав моего ответа, спросил Оливер.

— Пока не свалятся, — съязвила я, потирая глаза, — как задрали твои ребусы.

Улыбнувшись, Рабос положил голову на бок, всматриваясь в мое лицо, словно видит впервые. Хитрый блеск его глаз мне не понравился. Вздохнув, я присела, пытаясь подтянуть ноги к себе. Вот как это бесит. Ощущение ограниченной свободы. Ходить только на длине своего поводка.