Уральские рудознатцы - [29]

— Макар Воробьев, прозвищем Юла!

— Я, — глухо ответил разбойник.

— Выводи, — скомандовал голос.

— Он на цепке, ваше благородие, отомкнуть надо.

Надзиратель с фонарем вошел в камору, перешагнул через много ног, долго звенел ключами, выбирая. Колодники молчали и ни один из них не встал.

— Скоро там? — торопил голос.

— Готово… Иди ты!

Юлу увели. Дверь захлопнулась, опять провизжал ключ.

— Направо, — тихо сказал Ивашка Солдат, прислушиваясь к шагам.

— Куда его? В другую камору? — спрашивал Кирша Деревянный.

— Ужинать повели! — буркнул Ивашка, и по каморе прокатился облегчающий смех.

— Нет, вправду?

Ему отвечали шутками. Сжалился только один Дергач.

— Известное дело, куда ночью водят, — сказал Дергач, — к заплечному мастеру. Пытать будут.

16. Сборы Егорушки

Маремьяна мыла, скоблила с хрустом скользкие грузди. Это Егорушка по пути из Шайтанки насбирал. Мучицы всегда в запасе немного есть, — вот и пирог к празднику.

— Ну, как ты со своим учителем, по-прежнему в ладах живешь? — спросила она сына.

— Сергей Иванович теперь переменился шибко. В хозяйские хоромы переехал. Поступает гордо. Денщика взял. Раньше простой был. Лежит, лежит в горнице, да чего-нибудь и выдумает. Раз как-то засмеялся он. Я спросил, что с ним. А он: «Мне, говорит, видение было, будто Татищев на четвереньках бегает по берегу и лает, а я его вицей в воду загоняю». Хохочет-хохочет. И не поймешь — сон ли видел или сам выдумывает. А теперь вовсе другой стал, как кушвинскую руду открыл. Всем хвастает, что без него та гора Демидовым бы досталась.

— Ты на той горе и был, Егорушка?

— Ага, обмерять посылали. Да чего там и обмерять — без конца руды, во сто лет не извести.

Егор вскочил с лавки, повертел в руках самодельный кузовок — бросил попробовал вынуть расшатавшийся кирпич в углу печки-оставил, взялся за шапку-и положил опять на место.

— Мама, знаешь что?… Я стану руды искать. Такую же гору найду, как Чумпин. Еще много диких мест осталось. Как на ту гору поднялись мы да поглядели-дороги, что ниточки, да и тех не видать. Сегодня же снесу прошение в Контору горных дел. Чтоб отпустили в рудоискатели. Сергей Иваныч не держит. Резолюцию наложил. Если и Контора отпустит, пойду я к Андрею Дробинину на Осокина завод. Возьмет Андрей в выучку-ладно. Не возьмет-еще кого другого найду. У Демидовых в Тагиле рудоискатель был, Козьи Ножки звать его, он теперь на Алтае. Вот искатель! Да к демидовским не сунешься… Ну сам буду учиться. Очень руды нужны казне. Я написал, что уж немножко умею искать и камни узнавать. Как, мама, полагаешь, отпустят?

— Отпустят, отпустят. — Маремьяна вздохнула.

— А ты сама как? Советуешь?

— Дай тебе создатель, Егорушка. Коли уж так загорелось, разве можно держать!

— Мама, мне в крепость надо. Скоро вернусь.

— Ночевать останешься?

— Да.

В Конторе горных дел Егор отдал свое прошение подканцеляристу, что ведет «журнал входящих бумаг». Старик подканцелярист подложил прошение под низ пухлой пачки бумаг — в очередь.

Егору не хотелось уходить. Подтолкнуть бы как-нибудь бумажку, чтоб скорей шла. Еще затеряют тут, вон сколько бумаг! Примерился взглядом к подканцеляристу: «будет ли разговаривать?» — Что нового, господин… господин… — Егор не знал, как обратиться.

Старик поднял глаза от книги на Егора, пожевал губами, оглядел с подозрением. Нет, придраться не к чему — стоит почтительно и смотрит так же.

— Новое… Новости каждый день бывают. Кому какие нужны… тьфу, тьфу. Вот буквы упразднили — новость. Ижицу, кси, зело. Переучивайся на старости лет.

Говорил ворчливо, а в промежутках между словами все поплевывал губами: чуть слышно — тьфу, тьфу. И оттого казалось, что старик всем на свете недоволен.

— Рудоискатели нужны ли? Отпускают ли служилых людей на поиски? Вот о чем любопытствую, господин… советник, — лисьим хвостом вильнул Егор.

— Меня вот Алексеем зовут… тьфу, тьфу… — разгорячился вдруг подканцелярист. — Так собственное святое имечко пиши не так, как пятьдесят восемь лет… тьфу, тьфу… писал, а с «како» и «слово». Вместо «зело» — «земля». Почему? Тьфу, тьфу! Ижицу мне не так жалко, все-таки. Она же и редко пишется. А почему кси изъяли?

— Действительно, господин… советник, как же это без кси, посочувствовал Егор. Такая буква красивая была. Может еще вернут. А как же насчет рудоискателей?

— Рудоискателей?… Было, помню, от Акинфия Демидова отношение: просит вернуть ему двух иноземцев, штейгеров-рудознатцев. Он их для себя выписал, а его превосходительство…

Подканцелярист остановился, с новым подозрением взглянул на Егора. Кто-то подошел с прошением. Подканцелярист сердито вырвал бумагу и сердито сунул под пачку.

— И что? — вкрадчиво шепнул Егор, когда проситель отошел.

— Известно что… тьфу, тьфу… — по дороге их перехватил, велел казенную работу делать.

— Что же главный командир ответил? Вернет рудознатцев?

— Это мне неизвестно. Спроси на «исходящем журнале», тьфу, тьфу, тьфу… коли скажут.

Егор отошел, размышляя о старике. Вот человек, который у всякого дела знает только одну половину — «входящую», а что из дела получилось, — никогда не знает.

А рудознатцы, те — похищенные… — это заковыка. Теперь у Татищева умелые искатели прибавились. Для прошения сунгуровского как раз невыгодно. Или отобьет их Демидов?