Ураган в сердце - [97]
Повисло мертвое молчание, только шумы на линии слышались, пока наконец она не спросила:
– Как долго ты там пробудешь?
– Ну, в общем, порядком, – ответил он, довольный, что убедил ее, и в то же время странно разочарованный той легкостью, с какой это удалось. – Я пока не знаю, сколько времени это протянется, дней десять минимум, возможно, две недели. Как только выясню – сразу напишу тебе. Или позвоню. Ты сможешь вернуться за несколько часов. Не будет никаких трудностей с покупкой билета на самолет, во всяком случае, тот, что летит на запад.
– Да, я тоже так думаю, по крайней мере, в это время года, – прозвучал ее голос, такой отстраненный, что впервые за время разговора пришла мысль о том, какое расстояние их разделяет.
– И не волнуйся. Я в порядке. Просто отдыхаю хорошенько, вот и все. Конференцию отложили до сентября, так что даже об этом мне нечего беспокоиться.
– Что ж, если я тебе не нужна… – Голос ее замер, словно в ожидании, на другой половине мира.
– Мне совсем ничего не нужно, – сказал он и тут же понял, что Мэри, перестав притворяться, будто занята уборкой ванной комнаты, повернула голову и внимательно смотрит на него через открытую дверь. Едва ли не больше для нее, чем для Кэй, Джадд прибавил: – По мне, лучше и быть не может.
Снова повисла мертвая тишина, колеблемая электрическими шумами, которые вдруг пошли волной, до того исказившей голос Кэй, что он с трудом разбирал ее слова, что-то такое про то, чтобы дать ей знать, когда он возвращается домой.
– Как только сам узнаю, – пообещал Джадд, пробиваясь голосом сквозь шум помех, подгоняемый теперь ощущением ускользающего времени. – Мои наилучшие пожелания мисс Джессике и скажи Рольфу…
И снова ее голос заглушило, что-то пропало, зато фраза:
– Береги себя, Джадд, – долетела четко, а последовавшее: – Прощай, дорогой, – слилось с громким щелчком, и связь прервалась.
Мэри поспешила подхватить трубку у него из руки. Джадд выпустил ее, закрыл глаза и увидел Кэй у поручня корабля. «Береги себя, Джадд».
2
Рука Кэй Уайлдер все еще лежала на телефоне, а сама она оттягивала момент, когда придется поднять взгляд и посмотреть в глаза мисс Джессике. В самом начале разговора тетушка повернулась к окну: пантомима учтивого придворного неучастия, – хотя ясно было, что она слышала каждое слово, и не менее ясно – что сделала собственные выводы.
– Ну и?..
Подобное понукание было невыносимо. Кэй подняла глаза. Мисс Джессика стояла рядом, глядя сверху вниз с тем выражением, требовавшим правдивого признания, которое всегда делало невозможным обман.
– Очевидно, дела не так уж и плохи, – сказала Кэй, чувствуя себя при этом едва ли не так, будто увиливает от ответа.
– Но это был сердечный приступ?
– Да.
– Что тебе сказал доктор?
– Похоже, что он совсем не обеспокоен. Да и Джадд, кстати, тоже.
– Значит, ты не летишь обратно?
– Он не хочет, чтобы я делала это, – ответила Кэй, не догадываясь, пока не услышала, как прозвучали слова, приоткрывавшие большее, нежели просто слабость. Тревога придала ей смелости. – Он сказал, будет смешно, если я полечу обратно, когда на свете совершенно нет ничего такого, что я смогла бы для него сделать.
Суровое лицо мисс Джессики сплошь покрылось тучами: выражение пугающего порицания.
Кэй быстро поднялась, отвернулась.
– О, не знаю, что и делать. Если вернусь, он утверждает, что у него есть все, что нужно, для него это не будет значить ровным счетом ничего.
– Но ты же понимаешь, что будет значить, если ты не прилетишь, – сказала мисс Джессика, резко, подчеркнуто требовательно. – Разве нет?
Кэй сдержалась, подавила порыв исповедаться. От полного срыва ее удерживал только запрет, который легко было предвидеть в реакции мисс Джессики. Только она не учла, что и в молчании есть свои опасности, и поняла это, лишь когда услышала:
– Вчера я была права, верно?
– В чем?
– В том, что касалось тебя с Джаддом, – сказала тетушка, голос которой звучал невероятно мягко, почти сочувственно. – Ты ведь все-таки убегаешь, верно?
Кэй решилась было отрицать, но голос сорвался, она себя выдала и ничего не оставалось, как только сказать:
– Если я и убегала, то не сознавала этого.
– А Джадд?
Был момент, когда вопрос показался безобидным, бесцельным, пока сознание не потряс взрыв осмысления, от которого Кэй зашатало и закружило.
– О боже, уж не винишь ли ты меня в том, а ведь винишь, да? – Теперь ей было против чего сражаться. – Это неправда. И не могло быть правдой. Ничего из того, что я когда-либо сделала, не подействовало бы на Джадда таким образом.
И тут произошло невероятное. Пальцы мисс Джессики обвили ей руку, и тетушка голосом, какого Кэй никогда прежде не слыхивала, мягко стала убеждать ее, что у нее и в мыслях не было винить ее в чем-то.
– Такое случается, так уж жизнь устроена, а когда случается, приходится делать все, на что мы способны.
Вздох насторожил, все нервные окончания защемило от предчувствия. И тут на нее обрушилось сокрушительное:
– Будь осторожна с Рольфом: это больно ударит по нему.
3
Целый день мысли Джадда Уайлдера поневоле снова и снова возвращались к телефонному звонку Кэй. Вешая трубку, он полагал этот инцидент исчерпанным, мелочью, о какой и думать больше не придется до самой выписки из больницы. И чего уж он совсем не ожидал, так это известности, которую ему принес этот звонок. Болезни сердца были обычным делом для Окружной мемориальной и скудным кормом для питающихся сплетнями, а вот чего в истории больницы не случалось никогда, так это чтобы лежавшему в ней больному звонили из Парижа, из самой Франции.
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бежав из Камбоджи в безопасную Америку, Тира впервые возвращается на родину. Ей нужно встретиться с таинственным незнакомцем по прозвищу Старый Музыкант, который послал ей письмо, где обещал рассказать правду об отце Тиры. О нем и его загадочном исчезновении 25 лет назад. Тира приедет и искать разгадки, и открыть сосуды своей памяти. В Камбодже до сих пор не могут забыть «красных кхмеров»: жертвы и палачи живут бок о бок, не находя покоя. «Музыка призраков» – пронзительный гимн прощению, трагическое путешествие в прошлое, куда нужно вернуться, чтобы начать жизнь заново и обрести любовь.
Фобии есть у всех. Но у Авроры она не совсем обычная. Успешный модельер, заботливая жена и мать испытывает панический страх перед воронами. Что стало причиной ее фобии? И при чем здесь Людовик – высокий, статный вдовец, работающий в коллекторском агентстве? Они – соседи, но не знают друг друга, пока их не сводит случай, который ведет к запутанным отношениям, и вот уже Людовик оказывается вовлечен в опасную историю с фирмой Авроры. Но для кого связь между ними опасней? И не несут ли вороны с собой погибель?
Для семилетней Рами беспечность детства закончилась, когда вернувшийся ранним утром отец сообщил о гражданской войне, захватившей улицы столицы Камбоджи. Скоро семья Рами – потомки королевской династии – лишилась всех привилегий и вынуждена была бежать. Следующие четыре года, живя в подполье, Рами будет всеми силами держаться за осколки разбитого детства: стихи и древние легенды – и бороться за выживание. «В тени баньяна» – история, полная боли, но при этом дающая надежду.