Ураган. Книга 1. Потерянный рай - [15]
– Беда, хоть кровью харкай, – кивнул Мак-Ивер.
Как и Петтикин, он в свое время служил в Королевских ВВС. Он был первым пилотом, который начал работать в «С-Г», а теперь являлся директором иранского отделения компании, кроме того, он был исполнительным директором ИВК – Иранской вертолетной компании – совместным, пятьдесят на пятьдесят, предприятием с обязательными иранскими партнерами, которому «С-Г» передала свои вертолеты в лизинг, компании, которая получала их контракты, заключала их сделки, держала у себя их деньги и без которой никакого иранского отделения просто бы не было. Он подался вперед, чтобы подкрутить ручку настройки, потом передумал.
– Сигнал вернется, Дункан, – уверенно сказала Дженни. – Я согласна, что Каллаган – полный тупица.
Он улыбнулся ей. Они были женаты тридцать лет.
– А ты ничего, Джен. Даже очень ничего.
– За это тебе можно еще виски.
– Спасибо, только на этот раз налей с вод…
«…витель министерства энергетики сообщает, что с новым повышением цен странами ОПЕК на четырнадцать процентов импорт нефти в следующем году обойдется США в пятьдесят один миллиард долларов. Также из Вашингтона передают, президент Картер объявил, что ввиду ухудшающейся ситуации в Иране отряд авианосцев получил приказ направиться от Филипп…» Голос диктора заглушила другая станция, потом обе станции пропали.
В молчании они ждали – ждали очень напряженно. Мужчины поглядывали друг на друга, стараясь скрыть испытанный обоими шок. Дженни подошла к бутылке с виски, стоявшей на буфете. Здесь же на буфете, занимая бо́льшую часть места, стоял высокочастотный радиоприемник: средство связи Мак-Ивера с вертолетными базами по всему Ирану – когда условия позволяли. Квартира была просторной и уютной: три спальни и две гостиные. В эти последние несколько месяцев, после введения военного положения и эскалации насилия на улицах, Петтикин переехал к ним – после развода год назад он теперь жил один, – и это всех замечательно устроило.
Легкий ветерок пошевелил оконными стеклами в рамах. Дженни выглянула наружу. В домах напротив тускло светилось несколько окон, ни один фонарь не горел. Низкие крыши огромного города расстилались под ней до бесконечности. На них и на земле лежал снег. Большинство из пяти-шести миллионов жителей города прозябали в нищете и грязи. Но в их районе, к северу от Тегерана, лучшем районе, где жили иностранцы и преуспевающие иранцы, полиция исправно следила за порядком. Есть ли что-то неправильное в том, чтобы жить в лучшем районе города, если ты можешь себе это позволить? – спрашивала она себя. Этот мир – очень странное место, с какого края на него ни посмотри.
Она разбавила виски, долив побольше содовой, и принесла бокал мужу.
– Будет гражданская война. Мы никак не сможем продолжать здесь работать.
– Все у нас будет в порядке, Джен. Картер не допустит…
Внезапно свет погас, и электрический камин выключился.
– Ч-черт! – пробормотала Дженни. – Слава богу, у нас есть газовая плитка!
– Может, это отключение ненадолго. – Мак-Ивер помог ей зажечь свечи, которые уже были расставлены по местам.
Он бросил взгляд в сторону входной двери. Рядом с ней стояла канистра с пятью галлонами дизельного топлива – их запас на крайний случай. Ему была очень не по душе идея хранить в доме солярку, это никому из них не нравилось, особенно учитывая, что по вечерам они чаще всего были вынуждены зажигать свечи. Но вот уже несколько недель им приходилось тратить от пяти до двадцати четырех часов в очереди на заправочных станциях, и даже когда подходил их черед, продавец-иранец чаще всего давал им от ворот поворот, потому что они были иностранцами. Много раз из бака их машины топливо сливали – никакие замки не помогали. Им еще больше повезло, чем массе других, потому что у них был доступ к топливу на аэродроме, но для обычного человека, особенно иностранца, очереди на заправках превращали жизнь в мучение. На черном рынке цена на дизтопливо доходила до ста шестидесяти реалов за литр – два доллара за литр, восемь за галлон, и это когда удавалось его достать.
– Поосторожнее с НЗ, – хохотнув, сказал Дункан.
– Мак, может, тебе на него свечку поставить, вспомнить старые добрые времена? – отозвался Петтикин.
– Не искушай его, Чарли! Ты начал что-то говорить про Картера.
– Беда в том, что, если Картер ударится в панику и введет сюда даже немного войск – или самолетов – для поддержки военного переворота, это сорвет крышку с болтов напрочь. Все развопятся, как ошпаренные коты, больше всех Советы, и им придется как-то отреагировать, после чего Иран превратится в запал для третьей мировой.
– Третью мировую, Чарли, мы ведем с самого сорок пятого го… – заметил Мак-Ивер.
Треск в радиоприемнике оборвал его на полуслове, потом вновь зазвучал голос диктора: «…за незаконную разведывательную деятельность. Из Кувейта начальник штаба кувейтских вооруженных сил сообщает, что Советский Союз осуществил поставки оружия Кувейту…»
– Господи! – пробормотали оба мужчины.
«…Из Бейрута передают, Ясир Арафат, лидер ООП, объявил, что его организация продолжит активно содействовать революции аятоллы Хомейни. На пресс-конференции в Вашингтоне президент Картер еще раз повторил, что США поддерживают иранское правительство Бахтияра и „конституционный процесс“ в стране. И наконец, сообщение из самого Ирана: аятолла Хомейни выступил с угрозой арестовать премьер-министра Бахтияра, если тот не подаст в отставку. Он обратился с призывом к народу „уничтожить эту чудовищную монархию и ее незаконное правительство“ и к армии „восстать против офицеров, которыми управляют чужеземцы, и бежать из казарм вместе с оружием“. На Британских островах необычайно сильные снегопады, ветры и наводнения нарушили коммуникации на большей части территории страны, аэропорт Хитроу закрыт, и полеты не производятся. На этом мы завершаем наш краткий обзор новостей. Следующий полный обзор будет передаваться в восемнадцать часов по Гринвичу. Вы слушаете международную службу Би-би-си. А сейчас сообщение от нашего международного сельскохозяйственного корреспондента, „Птица и свинина“. Мы начинаем…»
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Исторический роман американского писателя, положенный в основу популярного телесериала, рассказывает о судьбе английского моряка, который первым из своих соотечественников оказался в Японии.
Идет Вторая мировая война, но здесь, в японском лагере для военнопленных, не слышны звуки битвы. Здесь офицеры и солдаты ведут собственную войну за выживание в нечеловеческих условиях. Кинг, американский капрал, стремится к доминированию и над пленниками, и над захватчиками. Его оружие – это бесстрашие и великолепное знание человеческих слабостей. Он готов использовать любую возможность, чтобы расширить свою власть и развратить или уничтожить любого, кто стоит на его пути. Кинг перепродает ценные предметы пленников охранникам лагеря за деньги, на которые можно купить контрабандную еду.
Япония. 1862 год. Наследник великолепного Благородного Дома, развернувшего свою деятельность в Стране восходящего солнца… Прямой потомок первого сёгуна Торанаги, сражающегося за то, чтобы его страна преодолела средневековые традиции и вступила в современную эпоху… Красивая молодая француженка, которая разрывается между честолюбием и любовью… Их жизни переплетаются на экзотической земле, вновь открытой для иностранцев – гайдзинов. Их страсти смешиваются с желаниями монархов и дипломатов, убийц, куртизанок и шпионов.«Гайдзин» – один из романов, рассказывающих о прошлом Благородного Дома Струанов.
Исторический роман американского писателя, положенный в основу популярного телесериала, рассказывает о судьбе английского моряка, который первым из своих соотечественников оказался в Японии.
Роман известного американского писателя переносит нас в Гонконг 1960-х годов, повествуя об одной полной событий и приключений неделе из жизни колонии Её Величества. Финансовые битвы, кровавые преступления, природные катаклизмы и ещё много чего вместили в себя несколько бурных дней.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Жизнь трех поколений английской семьи, описанная с любовью и теплотой, яркие характеры героев, увлекательный сюжет, в основе которого — тайна, сама атмосфера этой жизни, лирическая тональность повествования, — все это сделало роман известной писательницы Розамунды Пилчер бестселлером, полюбившимся читателям многих стран.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.