Ураган «Homo Sapiens» - [4]
Жить в единении с природой, на мой взгляд, — понятие далеко не абстрактное. Потому что природа — это и воздух, которым мы дышим, и вода, без которой не мыслим прожить и день, и хлеб нас насущный. Сможет ли без всего этого существовать человек? Нет. Так почему он своими руками разрушает условия, столь необходимые для собственной Среды обитания?
Этот вопрос возникает после того, как прочитана последняя страница книги. Ее появление надо рассматривать как объективное порождение самой жизни, где человек переступил дозволенную грань в своих взаимоотношениях с природой. Чтобы еще раз убедиться в актуальности сказанного, давайте вспомним слова, которые прозвучали с трибуны декабрьского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС: «Современные масштабы и темпы развития производительных сил требуют изменения отношения к вопросам, связанным с охраной окружающей среды и рациональным использованием природных ресурсов. Это задача большой экономической и социальной значимости. Ведь речь, по существу, идет, о здоровье людей и о бережном, хозяйском подходе к национальному богатству страны. Более того, это вопросы и будущего. От их решения зависят условия, в которых будут жить последующие поколения».
Книга Николая Балаева — его личный вклад в осуществление партийных решений.
Эрнст Бессмертных,
главный редактор журнала «Природа и человек»,
кандидат исторических наук.
Рассказы
Дай нам волю
— Ноль восемьдесят шестой, отвечайте, — сказал Диспетчер.
— Слушаю, — отозвался Командир.
— Закончили работу у геологов?
— Да. Топаем домой.
— Тут телеграмма от колхозников, — помолчав, сказал Диспетчер. — Просят санрейс в верховья Пегтымеля, пастух в третьей бригаде заболел. Это от вас недалеко, почти по маршруту.
— Давай привязку, — сказал Командир.
— Нюансик есть, — сказал Диспетчер. — Синоптики наколдовали фронт с востока, вам навстречу. Со снегом. Ветер пятнадцать метров, порывы до двадцати пяти. Часа через два будет в вашем районе.
— Не пугай, — Командир усмехнулся. — Ведь знаешь, раз больной — полетим. Да и два часа — пропасть времени.
— Да, но нас уже прихватывает, — сказал Диспетчер. — Через полчаса порт закроем, только «Як» рейсовый с материка примем. По времени и вы бы успели, если без залета в бригаду…
— Ты чего говоришь? — спросил Командир недоумевающе.
— Да я о другом, — заторопился Диспетчер. — Радист как?.. Ну… Вывозить-то больного придется в соседний район, в Певек.
— А-а-а, — сообразил Командир и повернулся к люку, из которого торчала голова Радиста: — Ты как?
— Какой вопрос? — сказал Радист. — Только пусть там встретят. Ну, машину к трапу, вещички помогут…
— Радист у нас на высоте! — скаламбурил Штурман и показал большой палец. — Увидятся после пурги. Год ждали, а пару дней…
— Встречей сам займусь, — заверил Диспетчер. — Организую, как в лучших домах. Печь натоплю, водовозку поймаю, в лавку, если надо будет… И к самолету с машиной сам слетаю…
— Лады, — сказал Радист. — Приветы, конечно. Будь.
— Порядок, — подытожил Командир. — Давай координаты.
— Три яранги в среднем течении Быстрой, перед входом в Долину Озер, на берегу ручейка. Кроха ручеек, без имени-отчества.
— Знаю, бывал, бригадир там хитрый — мудрый сказочник Пынчек, — сказал Командир и кивнул Штурману. — Отметь. Все. — Он подождал, когда Диспетчер отключится, и принял решение: — Пойдем напрямую. Через эту… как ее… Ы-мыс-кыл… Язык сломаешь!
— …кын! — завершил Штурман, глядя на карту.
— Во! Там перевальчик удобный возле сопки с острой верхушкой. В два раза ближе, чем по долинам петлять.
Вертолет, завалившись набок, дрожа темно-зеленым корпусом, круто повернул вправо и взял курс на плававшую в желтых пластах воздуха лиловую цепочку гор.
— Крепись, старик! — подмигнул Штурман Радисту. — И главное — на крестины не забудь. Подсаженным отцом.
— Посаженым, — поправил Радист.
— О! — восхитился Штурман. — Родил дите и сразу все знает! Курсы при загсе окончил?
— Да бабуля Ленкина ей там разъясняет, кто есть кто, а она мне в посланиях.
— Значит, Святославом назвали? — спросил Командир.
— Решили там, — ответил Радист. — Без меня.
— Недоволен? Прекрасно решили — кондовое российское имя… Дом готов к приему? Полы выдраил?
— Да вроде все в норме. Уголька вот маловато.
— Вернемся, уголек организуем, — сказал Штурман. — Беру на себя: приятель на «сотке» волокушу таскает. Вне очереди сделаем…
— Что-то не видать непогоды, — сказал Командир. — А тундра-то, тундра! Баклажаны в меду! Одни мы в зеленой форме. Нонсенс!
Старый Вэлвын ждал. Каждый год в конце августа, когда ледяная роса съедала зелень, а первые молодые и чистые звезды разрывали длинную цепь полярного дня, Вэлвын прилетал в долину, громким криком «карр-арр!» оповещал окрестности о грядущем празднике и садился на рыжий кекур в осыпях горы с острой вершиной.
