Ур халдеев - [67]
Дом № 14 по «улице Патерностер» был разделен на части. Комнаты по юго-восточной стороне от его двора вошли в рыночную часовню, которая впоследствии была переделана в харчевню. Для этого на улицу прорубили широкое окно, а сразу за ним поставили внутри кирпичный прилавок для приготовленных блюд. Одна из комнат превратилась в кухню: большую ее часть занял массивный кирпичный помост с углублениями для маленьких очагов, на которых готовилась еда. Рядом стояла круглая печь для лепешек. В целом все это весьма напоминает харчевни современных восточных базаров.
В доме № 3 по «Лабазной улице», принадлежавшем торговцу зерном, нас поразили большие кирпичные закрома под полами большинства комнат. Его оштукатуренные стены уходили вниз на глубину до двух метров. Мы удивлялись до тех пор, пока не увидели прилипшее к штукатурке зерно.
Изредка дома резко отклоняются от обычного типа. Дом № 11 по «улице Патерностер» вряд ли можно отнести к числу таких домов, потому что, по всей вероятности, это было не частное жилище, а скорее «хан» — гостиница или постоялый двор. В некоторых нижних комнатах, очевидно, размещались стойла. Часть комнат занимал сам хозяин с семьей, а остальные предназначались для постояльцев. Стены этого дома необычайно толсты: возникает предположение, что гостиница была трехэтажной. Зато дом № 15 по «Церковной улице» имел всего один этаж: здесь нет лестницы. Владелец его, некий Ибкуадад, по-видимому, вел дела с Варадсином, сыном Ламатумзы, проживавшим в доме № 3 по «улице Ниш», а также с неким Аттой, который, возможно, был отцом Нуратума, хозяина большого и богатого дома № 1 на «Лабазной улице». Интересно отметить, что другой, маленький и, очевидно, тоже одноэтажный домишко № 1 по «улице Ниш», самый скверный и бедный во всем квартале, принадлежал профессиональному ростовщику.
Во время раскопок квартала у нас сложилось довольно твердое убеждение, что во времена Римсина эта часть Ура находилась в состоянии упадка, в результате которого лучшие дома делились или переделывались под нежилые помещения. Мы не знаем, до какой степени упадок затронул другие районы города, но, по-видимому, быстро возрастающая под властью Хаммураппи мощь Вавилона сократила торговлю и подорвала благосостояние Ура. О все усиливавшемся нажиме с севера свидетельствует одна любопытная находка: в доме № 1 по «Бульвару пекарей» у кузнеца Шунингиззиды оказалась шумеро-семитская грамматика! Очевидно, некоторые свои дела ему приходилось вести уже на семитском языке.
Упадок торговли, вызванный возвышением Вавилона, наверняка определил до какой-то степени роль Ура в восстании против сына Хаммураппи. Возможно, Ур возглавлял его. В отместку за это новый царь безжалостно разрушил все дома периода Ларсы.
До сих пор я говорил только о жилых помещениях домов периода Ларсы. Но в них была еще одна и, пожалуй, самая интересная часть. С глубокой древности и вплоть до царствования Саргонидов шумерийцы, как нам известно, обычно хоронили своих мертвецов на постоянных общих кладбищах. Но в период Ларсы покойников хоронили в их домах. Этот обычай возник, вероятно, еще в дни правления третьей династии Ура. Большие мавзолеи царей этой династии уже имели облик частных домов, построенных над могильными склепами. А ко времени царей Ларсы такой обычай стал общим правилом.
Мертвецов хоронили на узком и длинном мощеном дворе позади задней стены комнаты для гостей[33]. Две трети двора лежали под открытым небом, но одна сторона его была защищена выступающей крышей дома. Под навесом кирпичи вымостки лежали на несколько дюймов выше, чем на открытой части. Открытая часть и была кладбищем, а под навесом располагалась домашняя часовня.
Если приподнять кирпичи вымостки в дальнем от часовни конце двора и начать копать, то вскоре покажется вход в кирпичный сводчатый склеп, крыша которого находится всего около полуметра ниже мостовой. Вход грубо замурован кирпичами. Перед ним стоят два-три глиняных сосуда для пищи и питья. Внутри склепа может лежать десять-двенадцать скелетов. Это семейная усыпальница, которую открывали каждый раз, когда умирал взрослый член семьи. Тогда кости его предшественника довольно бесцеремонно отодвигали в угол, а покойника укладывали на середину. При следующем погребении с его скелетом поступали точно так же. Довольно часто мы находим у стен склепов один или несколько глиняных гробов с единственным телом. Я думаю, так хоронили шумерийцев, если двое родственников умирали через короткие промежутки времени, когда открывать склеп для второго трупа было нежелательно. Для детей, — а детская смертность в те времена была очень высока, — склеп никогда не вскрывали. Маленькие трупики просто укладывали в глиняные сосуды и хоронили под вымосткой двора напротив или даже под домашней часовней.
Устройство часовен всегда одинаково. К задней стене дома пристроена низкая кирпичная скамья. На ней мы иногда находили сохранившиеся на месте чаши и маленькие блюда для приношений. Над скамьей в стене сделано квадратное углубление, похожее на камин с открытым дымоходом, который поднимается вверх по стене, но не доходит до крыши: это очаг для сжигания благовоний. Открытый дымоход — вертикальная щель в стене — сделан для тяги воздуха, и в то же время он направлял благоуханные курения к верху часовни. В углу часовни стоит кирпичный алтарь, чаще из кирпича-сырца. Штукатурка его искусно выделана под панель. В одном случае мы нашли в мостовой перед алтарем укрепленные битумом гнезда для горизонтальных стержней. Стержни должны были располагаться у самого пола. Единственное объяснение, какое мы могли придумать, заключается в том, что к этим стержням крепилась нижняя часть занавеса, которым задергивали алтарь между богослужениями. Иногда в другом углу часовни прорезали дверь в небольшой чулан, который мог служить как бы «ризницей», но, очевидно, чаще здесь помещался семейный архив: мы находили в таких закутках множество табличек.
Книга английского археолога Леонарда Вулли, знакомого советским читателям по его ранее изданной книге «Ур халдеев», посвященной открытиям шумерской цивилизации, рассказывает о его работе в Северо-Западной Сирии, где им был раскопан древний город Алалах, важный торговый центр, связывающий цивилизации Месопотамии, Египта, хеттов и Эгейского мира. Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.