Ур халдеев - [59]

Как я уже говорил, эта стела — важнейший памятник скульптуры из найденных нами в Уре. Ее историческое значение огромно, поскольку памятников третьей династии вообще ничтожно мало. Однако с художественной точки зрения она далеко не так совершенна, как мне казалось в первые, волнующие часы после ее находки. Стела превосходна по технике, но в ней нет ни капли вдохновения. За одно-два поколения до этого царь Лагаша Гудеа изготовил для себя такую же стелу с перечислением деяний и достоинств правителя. На ней изображены такие же эпизоды, да и выполнены они примерно так же.

Скульптор царя Урнамму был искусным резчиком по камню, однако он работал по традиционному шаблону и не смог создать ничего оригинального. Ур, столица всей страны, мог претендовать на самое лучшее. Никогда еще в Шумере не строили столь обширных зданий, сочетавших массивную мощь с такой архитектурной утонченностью, какой смогли достичь лишь древние греки. Да и по богатству украшений с ним вряд ли мог соперничать хоть один храм предшествующих правителей Шумера. И тем не менее, если сравнить точную, но обычную по выполнению стелу Урнамму со свежей и изобретательной резьбой табличек из раковин с царского кладбища или, наоборот, тонкую, но вялую резьбу цилиндрических печатей времен Урнамму с живым и драматическим рисунком печатей Саргонидов, мы увидим, что в эпоху третьей династии искусство Шумера пришло к упадку.

Глава VII. Периоды Исина и Ларсы

Когда они[31] пришли, вокруг все истребляя,

Уничтожая всё, как яростный потоп,

За что, за что Шумер, тебе кара такая?

Из храма изгнаны священные владыки,

Разрушен город, алтари разбиты,

И всей страной владеют эламиты.

Смешалось все, — Энлиль так повелел.

Нет благодати больше над страной,

Свирепый Ану бурей налетел,

Энлиль склонил свой взор к стране чужой.

Бог Ибисин насильно взят в Элам.

Так современный шумерийский поэт выражал скорбь, и в его жалобах не было преувеличений. Нет ни одного здания третьей династии, которое бы не носило следов яростного разгрома. Ур разрушили почти полностью, однако значение его было настолько велико, что все последующие цари Шумера и Аккада старались восстановить то или иное сооружение города. Сначала это были правители Исина, а затем свергнувшие их гегемонию правители Ларсы. А когда власть над страной захватил эламит Кудурмабуг и сделал царем своего сына Варадсина, этот чужестранец оказался самым деятельным и набожным строителем; в перестройке и расширении храмов древней столицы Варадсин превзошел всех иноземных владык.

Царские печати на кирпичах, глиняные конусы закладки и опорные камни из-под порогов храмов рассказывают нам о рвении сменявших друг друга царей.

Шуилишу похваляется тем, что он вернул из Аншана увезенную туда эламитами статую Нанна, перестроил Дублалмах и восстановил его врата. Идин-даган сделал посвящение Нанна. Ишме-даган говорил о себе: «он возвысил главу Ура», к тому же мы нашли алебастровую вазу, поднесенную им Нанна. Дочь его, Энаннатум, как мы уже знаем, была верховной жрицей бога луны в Уре. Ниже мы расскажем о построенном ею великом храме Нанна Гигпарку. Липит-иштар «обновил место Ура». Возможно, речь идет о том, что он перестроил городскую стену. Себя он называет «праведным дарителем воды Уру». Сумуилу построил склад и храм. Нурадад восстановил храм Энун и построил другой храм для богини Нингал. Особенно активен был Синидиннам. Он одновременно восстанавливал старые храмы и строил новые. Установлено, что он вел работы над семью зданиями, а широкое распространение кирпичей с его штампом свидетельствует о еще большем размахе строительства. Но наиболее энергичным царем остается все же Варадсин.

Мы уже говорили о его большой надвратной башне на террасе зиккурата. Известна, по крайней мере, еще дюжина его сооружений. Надписи Римсина приписывают ему постройку девяти храмов. Вполне естественно, что приблизительно за два столетия периодов Исина и Ларсы Ур вполне оправился от катастрофы, уничтожившей третью династию. Храмы той эпохи, когда Ур был столицей и его цари постоянно обогащались за счет успешных войн, возможно, превосходили великолепием те, что воздвигали потом правители-чужеземцы, однако двести лет сравнительного спокойствия наверняка позволили горожанам с помощью торговли и ремесла добиться благосостояния, может быть, не столь пышного, как прежде, но не менее прочного.

Во время наших раскопок мы не нашли вещественных доказательств существования городской стены, о которой, повидимому, упоминают надписи. Великая стена Урнамму была разрушена до основания: на месте не осталось ни одного кирпича. Однако сам вал, — по сути дела, облицованный склон холма, на котором стоял город, — разрушить было невозможно. И вот жители Ура применили самый простой и самый экономный способ укрепления города: они построили свои дома на валу более или менее непрерывной линией. Внешние стены домов, совершенно глухие, во всяком случае до уровня второго этажа, с успехом заменили военную крепостную стену. На Ближнем Востоке это было распространенным явлением. В виде примера можно привести Иерихон, где дом Рахаба (что, ни Мендельсон, ни Кацнельсон, ни Струве не были знакомы с Ветхим заветом? Не верю! (С). Или это такой юмор времен соватеизма? Во всяком случае, в книге именно «Рахаб» и именно в мужском роде) стоял «на стене» и окно его верхнего этажа выходило на равнину за городом.