Более того. Открыла ему свое сердце.
Сейдж проснулась одна.
Ее сердце дрогнуло. Неужели Калеб ушел? Она потянулась за халатом…
И улыбнулась, когда мужчина вошел в спальню.
Как он красив – без рубашки, с взлохмаченными волосами и приспущенными на бедрах джинсами.
– Доброе утро, детка, – приветствовал он ее.
Она заморгала:
– Уже утро?
Он подошел к кровати и подарил Сейдж пахнущий кофе поцелуй.
– Утро, вечер… Понятия не имею. – Калеб снова поцеловал ее, медленно и нежно. – Я приготовил кофе. И травяной чай.
Она улыбнулась:
– Отлично.
– Конечно, мы могли бы пропустить чай и кофе и сразу перейти к десерту… – У Сейдж в животе заурчало. Калеб чмокнул ее в лоб. – Хорошо, торопиться не будем.
Она приготовила яичницу.
Он сделал тосты.
– Плохо, что у тебя нет сыра, – заметил Калеб, заглянув в холодильник.
– У меня есть домашний сыр.
– Сыра! – воскликнул он, воздев руки к потолку. – Настоящего, понимаешь? Желтого. Нарезанного ломтиками и расфасованного. Или хот-догов.
– Неужели это твоя любимая еда?
Он хохотнул, закрыл холодильник и повернулся к Сейдж. Черт возьми, как она красива! Никакого макияжа. Длинные распущенные волосы. Изумительное тело, завернутое в мягкий махровый халат, соблазнительно приоткрытый на груди.
– Калеб, расфасованный сыр и хот-дог?!
Он откашлялся:
– Обязательная вещь в доме. Ну, по крайней мере, для меня и братьев.
– О… – протянула Сейдж.
Он сообразил, что она ничего не знает о его семье. Впрочем, у него еще будет время ей рассказать.
Пока же времени не было.
Калебу не терпелось снова затащить Сейдж в постель, потому что завтра ему необходимо быть в Далласе.
Их взгляды встретились. Она произнесла его имя. Он раскрыл объятия.
– Сейдж, – прошептал он, поднял ее на руки и понес обратно в спальню.
Калеб целовал ее тело, наслаждаясь сладостью сосков, влажной мягкостью между бедрами.
– Теперь моя очередь, – пробормотала она.
Ее пальцы были прохладными, рот – горячим. Ласки женщины были вначале неловкими, даже робкими. Калеб понял, что она никогда не прикасалась к другому мужчине так, как прикасалась к нему. Они долго целовались, наслаждаясь вкусом и нежностью губ друг друга. А потом Сейдж достигла пика и всхлипнула от восторга.
Калеб последовал за ней через несколько секунд, откинув голову назад и выкрикнув ее имя. А потом расслабился, прильнув щекой к ее влажной коже.
Наконец он лег рядом с Сейдж, вытянулся и положил руку ей на живот. Ее рука опустилась ему на грудь, и вскоре она заснула.
А Калеб был слишком занят, размышляя, планируя, принимая решения.
Через полчаса он осторожно, стараясь не разбудить Сейдж, встал и пошел в ванную. Он побрился, оделся и, позвонив своему пилоту, приказал через час подготовить самолет к вылету.
Когда Калеб вернулся в спальню, Сейдж еще спала. Он наклонился и поцеловал ее в губы. Она пошевелилась, вздохнула, открыла глаза и улыбнулась:
– Калеб…
Он сел рядом и взял ее за руку:
– Я должен съездить домой. У меня назначена встреча, и ее нельзя отменить.
Ее улыбка угасла.
– Конечно. Я понимаю.
– Я прилечу обратно на выходные. Мы найдем квартиру. Или дом. Я свяжусь с риелтором.
– Я сама это сделаю.
– М-м-м… Хорошо. Только постарайся найти что-нибудь…
– Я знаю: что-нибудь в спокойном, безопасном месте.
– Да. Конечно. Но я хотел сказать, возле парка.
– Парка?
– Центрального парка, если ты выберешь Манхэттен… Или могу предложить несколько симпатичных городков в Коннектикуте.
– Что?!
Сейдж села. Одеяло съехало вниз. Калеб тут же этим воспользовался, наклонился и нежно поцеловал ее грудь.
– Тебе придется меня выслушать, – настаивала Сейдж.
– Я слушаю. Но, к счастью для тебя, я способен выполнять несколько дел одновременно.
Она рассмеялась и оттолкнула его:
– Калеб, я серьезно. Я не собираюсь снимать квартиру на Пятой авеню или в одном из – как ты их называешь? – симпатичных городков.
Он выпрямился.
– Почему?
– Потому что, – произнесла Сейдж тоном учительницы начальных классов, – я не могу себе это позволить.
– Какая ерунда!
Ну вот, началось! Опять этот взгляд. Прищуренные глаза.
– Я не хочу, чтобы ты меня содержал.
– Я собираюсь помогать тебе растить нашего ребенка. А ты думала, что я этого делать не буду? Я знаю свои обязанности.
– Помогать растить ребенка – одно, но сама я не собираюсь быть твоей «обязанностью».
– Сейдж, солнышко, возможно, я не совсем правильно выразился.
– Нет. Это я не совсем правильно выразилась. Благодарю за желание помочь.
Он холодно посмотрел на нее:
– Не стоит благодарности.
– Послушай, я уже давно живу одна. Я привыкла сама о себе заботиться.
– Если ты будешь заботиться о моем ребенке так же, как заботилась о себе…
– У меня это неплохо получалось.
– Ах, ну да… – Калеб усмехнулся. – Достаточно посмотреть на этот дворец.
Сейдж спрыгнула с постели, держа перед собой одеяло, словно щит:
– Я думаю, тебе пора.
– Я тоже так думаю. – Калеб пошел к двери, остановился, повернулся и наставил на нее палец: – Я не знаю, каким сукиным сыном ты меня считаешь, но усвой одно: я никогда не уходил от ответственности.
В ее глазах блестели слезы. Злые слезы.
– Это не ответственность. Это – ребенок.
– Черт возьми, конечно, ребенок! Мой ребенок.
– Этот ребенок мой. Он часть меня. И если ты считаешь, что можешь выиграть там, где проиграл Томас Колдуэлл…