Управляющий - [33]

— Ну, что ты, маленький мой, успокойся…., всё же хорошо. Ты… меня немного опередила, но я всё же скажу тебе, — Саша набрал в грудь воздуха, -…. я тебя тоже… … люблю… ….

…. Катрин оторвала свою голову от его плеча и посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, говорит он серьёзно, или же просто, что бы успокоить её. Но его глаза были спокойны…. только уголок губ немного подёргивался. Это всегда случалась, когда он немного нервничал.

…. Сашенька, — Катрин не отводила взгляда от его глаз, — если ты это просто так говоришь, что бы успокоить меня…. то… … — Катрин боялась продолжать, а, вдруг и в правду, что бы только успокоить?… то, не надо, прошу тебя…. мне и того достаточно, что я тебя…. люблю…. Я не могу от тебя требовать чего — либо, если нет, то и нет…. Катрин отстранилась от него, так как Саша сидел неподвижно и продолжал всё ещё молчать, не произнося ни звука. Ей, вдруг, стало так себя жалко, жизнь, казалось, проходит мимо её, 32 года, а ничего за спиной, только проклятая эта работа, про которую она даже не может решиться рассказать любимому человеку… … Слёзы брызули у неё из глаз.

* * *

…. Пролетело ещё пару недель, всё казалось бы, было отлично. После работы Катрин спешила домой, что бы успеть встретить своего русского. Приготовить ужин, самой после работы, привести себя в порядок. Саша, обычно, появлялся уже после восьми вечера. Принимал душ, ужинал, потом они вместе смотрели телик и шли спать. Катрин была счастлива. Но до сих пор ни она, ни он не рассказали друг другу о своих работах. Катрин, конечно, знала, чем занимается её любимый, но спросить на прямую не решалась. Каждый вечер Саша приходил домой и его рабочая сумка, буквально, трещала по швам. Он ставил её в шкаф в прихожей и на вопросы, мол, что в ней, что она такая полная, отвечал. Мол, рабочии документы и принадлежности. Катрин сгорала от любопытсва. Она догадывалась, что там могло быть, но одно дело догатки, другое — убидиться воочию. Однажды вечером, придя домой, Саша, как обычно поставил сумку в шкаф и направился в душ. Катрин же решила сегодня воспользоваться ситуацией и заглянуть в эту таинственную сумочку. Она заглянула в душ к Саше, убедилась, что тот стоит под струёй воды, вышла в прихожую и открыла шкаф. Сумка стояла прислонённая к стенке. Катрин вытащила её от туда, прислушалась, вода продолжала литься. Растегнула молнию и…. обалдела. Сумка была набита деньгами. В первую секунду Катрин потеряла дар речи. Нет, она, конечно, рассчитывала увидеть что либо подобное, но, что бы столько! Она начала перебирать аккуратно упакованные пачки соток, палтишков, двадцаток, — сколько же тут? — подумала она, — боже мой, это ведь, наверняка, чёрныые деньги. Сашенька, Сашенька, куда же ты залез? Она быстро начала складывать пачки обратно. За спиной раздался кашель. Катрин обернулась и замерла. Саша стоял сзади неё, опаясанный на бёдрах полотенцем. Катрин взглянула на дверь душа, оттуда продолжал доноситься шум душа.

— Я, конечно, понял бы, — сказал Саша так, что о Катрин мурашки пробежали по коже, — женское любопытство и всё такое… … Но… — у Катрин похолодело всё в нутри, — зачем я полезла? — злилась она на себя, — вот дура! — … Если бы я не знал, кто ты на самом деле. Катрин расскрыла от удивления глаза, — я уже давно знал, что ты в прокуратуре работаешь. — От куда? — чуть слышно спросила она. — Нас видили вместе и мне сразу же предали те, кто тебя знает. А я то — дурак! — Саша хлопнул себя по лбу, — влюбился, блин, а ты это всё для работы, да, для галочки?!

Катрин смотрела на него и слёзы тихонечко текли у неё из глаз, — вот и всё, — думала она, — опять потеряла то, что так долго искала, дура!

Саша скинул с себя полотенце и принялся быстро одеваться… ….

…. В эту ночь Катрин так и не смогла заснуть. Плакала и курила, курила и плакала, — а счастье то было, вот оно, — думала она, — ещё сегодня целовала его…. На работу утром она не пошла.

ГЛАВА 5 «БАРИН»

Воронов Борис Петрович родился в 1949 году в Киеве, в рабочей семье. Мать всю жизнь проработатала на фабрике, отец — тоже. Послевоенное время было тяжёлым. Город продолжал строиться и востанавливаться после бомбёжек и оккупации. На войне, отец Бори, пристрастился к спирту и сейчас почти каждый вечер приходил с работы на рогах. — Без стакана спирта, — повторял он частенько, оправдываясь перед матерью, — никто в атаку не шёл. А, чё, опрокинул спиртяги и УУУРРРА!!!! Давили Фрицов! Отец хоть и пил, но всегда дома вёл себя смирно. Руку никогда на домочадцев не поднимал. Боря был примерным сыном. Учился на отлично, поведение примерное. После школы, сделав уроки, непременно поможет матери и… на улицу. Здесь Боря был как рыба в воде. Местная шпана хоть и приставала и порой даже отбирала деньги, но всё таки относилась с уважением. Боря, имея длинные пальцы и блестящее зрение, навострился играть в орлянку. Игра приносила ему хороший доход. Приходилось, конечно, делиться с главным дворовым хулиганом по кличке Вова «Кодекс», но и всё равно оставалось прилично. «Кодексом» Вову прозвали потому, что он ещё будучи малолеткой успел побывать во всех городских детских комната милиции и посидеть полгода на малолетке за кражу. Уголовный кодекс Вова знал наизусть, что и прикрепило к нему эту кличку. «Кодекс» крышевал Борю, когда они выезжали в соседнии дворы и районы, что бы пощипать местных лохов. Вскоре Борю и «Кодекса» знала вся киевская шпана. Случалось, что приехав куда — нибудь на игру, и вновь выиграв, местные не хотели раставаться с деньгами и пытались избить приезжих. Вот тогда «Кодекс» и показывал всю свою хватку. Он был классным уличным хулиганом и бойцом. Никогда не бежал, а принимал бой, даже с превосходящими силами противника. Боря в таких случаях просто отходил в сторону, предоставляя поле «Кодексу», ну, а тот уж давал просраться любому. Боря любил наблюдать как дерёться его корешь. Он не стоял на одном месте, а был одновременно везде. Его тяжело было зацепить. Удары наносил точные, хлёсткие…. падая, он тут же вскакивал обратно на ноги, не зависимо от того, как бы ни было больно. И только после драки начанал рассматривать свои ушибленные места. В начале их с «Кодексом» сотрудничества, Боря находился под его командованием. Со временем, когда Боря был уже в классе восьмом девятом, тогда лидерство перешло к нему. «Кодекс» и сам не заметил, как начал слушаться своего младшего товарища, практически, во всём. Боря был толковым парнем. В школе схватывал всё на лету. Заработанные на орлянке деньги, Боря пустил на открытие, (нелегально, конечно) маленькой обувной мастерской. Мастерская существовала легально днём, а вот вечером там шились из кожи, привезённой Борей и «Кодексом» из сёл и деревень, модные в то время летние сландцы, туфли, сандали и прочая обувь. Руководил всем этим, конечно, «Кодекс», поэтому, когда их лавочку прикрыли, он и поехал снова на нары, как организатор подпольного производства. Боря опять остался в стороне. Он навещал кореша и всячески поддерживал его на зоне, но сам уже без его участия ничего предпринимать не решался. «Кодекс» через три года вышел по состоянию здоровья. Подравшись с кем то, попал в «Шизо», отморозил там себе почку, которую пришлось удалять.