Управляющий - [16]

Штефи не слушала его, а только смотрела на него и улыбалась.

Пожинились они буквально через месяц и сразу же взли 3 — х комнатную квартиру, так как Штефи была уже в положении.

Шёл февраль 1998 года, в конце августа, начале сентября они ожидали пополнение. Всё шло нормально. Томас очень любил свою Штефи, помогал ей во всём, души в ней не чаял. Всё свободное время проводил с ней.

… Но последнее время, начиная где то с марта, Штефи заметила, что Томас начал курить, стал каким то раздрожительным, иногда приходил домой слегка выпившим. Томас обьяснял всё это стрессом на работе, так как, судя по его приходам домой, порой в 11, 12 часов вечера, работы было много. Да и зарплату, как говорил Томас, порой задерживали, выплачивая только часть.

— Ну, ничего, — утешала Штефи мужа, — заплатят ведь потом?

— Да, конечно, — говорил Томас, — шеф у нас молодец. Сам не доедает, а нам платит.

Шеф, конечно же был молодцом, платил во время, но Томас часть зарплаты проигрывал в шпильке, не понимая, почему он в минусах. — не может быть, — думал он, — почему мне не прёт?

Удача, видимо, наигравшись с ним, потихонечку отвернулась от него, сделав из него типичного пыжика, приносящего свою зарплату в шпильхале. Проиграв, часть зарплаты, Томас придумывал всякие небылицы про недоплату итд. Штефи верила, не подозревая, что на самом деле происходит.

Как только деньги переводились на его счёт в банке, Томас в этот же день бежал после работы в шпильхалю и пытал счастье, надеясь вернуть пусть не старые времена, когда он каждый день выигрывал, но хотя бы проигранное. Проигранное вернуть, почему то никак не получалось, лишь наоборот проигрывались очередные деньги. Фортуна, как будто бы играла с ним, то заставляла проигрывать всё…, то вдруг, давала желанную комбинацию, и игра продолжалась дальше. В такие вечера, сидя перед автоматом, Томас ничего не замечал, концентрируясь полностью на игре, куря одну за одной. Курить он начал совсем недавно, пытаясь хоть как то держать себя в руках. Проигрывая сотни марок, нервы натягивалися в гитарные струны, готовые в любую секунду не выдержать этого эмоционального накала, и лопнуть… Пару раз Томас был близок к такому состоянию, проиграв практически всю свою зарплату, он готов был разломать автомат, разреветься как ребёнок, биться в истерике…., но тут, как буд то бы, чувствуя это его состояние, фортуна давала ему желанные суперигры, которые, казалось бы, вот уже никогда не придут и Томас отыгрывал какую то часть зарплаты назад.

Но уже на следующий день его снова тянуло туда… Деньги отягащали его карман, не давали ему спокойно думать, хотелось вернуть вчерашнее…. и вечером Томас снова сидел перед автоматом, курил и проклянал себя за это… Барабаны крутились, но желанные фрукты или семёрки никак не приходили. Уяснив смысл игры: играя по — минимуму, ничего невыиграть, Томас играл только по крупному. Две вишинки, один апелсин, один персик, — крутились перед его глазами барабаны, — два персика, две вишинки, одна семёрка. Где же остальные семёрки?

Следующая сигарета во рту, хочется пить, стакан из под пива пуст. — Пиво, пожалуйста, — показывает Томас жестом девочке за трезеном, и та несётся к нему с новым бокалом. Семёрки так и не приходят. Автомат показывает, что нужно забросить ещё денежек. Девочка за трезеном, видя поднятую руку Томаса с соткой в ней, бежит к нему и несёт медальки.

…. Игра продолжается…. семёрки пришли, пришли суперигры, барабаны крутяться, но платит автомат мало: — что за чёрт, в чём дело, почему он ничего не даёт? — нервничает про себя Томас.

Нервничая про себя, Томас всегда внешне оставался спокойным, не позволяя себе никаких выкриков как в сторону автомата, так и в сторону персонала. Будучи ещё новичком здесь, Томас всегда удивлялся игрокам, орущим на автомат, обзывающим его всякими неприличностями, оплёвывая его. Или некоторым, которые разговаривают с автоматом, прося его дать нужную комбинацию.

… Сейчас Томас прекрасно их понимал, порой, желая так долбануть по автомату, что бы выбить на фиг всё из него. Наорать на тёлку, дающую этот долбанный бонус. Что толку с этих копеек, если проигранно уже несколько сотен…. Так порой хочется плюнуть Александру в морду, когда тот интересуется делами. Какие дела могут быть, если сидишь тут и оставляешь этим русским свои бабки. А они разъезжают на меренах и ни о чём не беспокоятся. Взять бы молоток и расколотит всё к чёртовой матери… … но приходят заветные комбинации, сыпятся медальки… и жизнь становиться снова прекрасной…. игра идёт.

Шпильхале сама по себе — это маленький мир со своими правилами и законами, где непосвящённый, не принадлежащий к числу игроков, не сразу может со всем этим разобраться.

Настоящий игрок следит не только за своей игрой, но и за соседними автоматами: где кто как играет, кто сколько проиграл, с какого сколько сняли и тд. В основном игроки знают друг друга, кто на что способен. Поэтому, те кто может себе позволить не так много в месяц проигрывать, стараются поближе играть с тем, кто катает по крупному, надеясь в случае его проигрыша, первыми оказаться на этом аппарате и попытаться снять его бабки. Но такие не пользуются любовью ни со стороны самих игроков, ни со стороны персонала, которые их называют шакалами. Шакалы, как правило, обслуживаються по другому: кофе забыли поднести, глюксгелд не додали, автомат резервируется «вдруг». В то время как настоящие игроки пользуются уважением и всякими привелегиями: сигареты, при размене 100 ДМ, бонусы, подарки на дни рождения, денежное вознаграждение на рождество, все напитки подносятся к автомату.