Упоение властью. Револьвер, спирт и кокаин. 1917 год - [19]
При этом, как и до октября 1917 года, так и после него В.И. Ленин не изменил себе, и всячески открещивался от посещения ни то, что Гельсингфорса, но даже близкого Кронштадта. В истории большевизма он так и остался единственным большевистским деятелем, чья нога ни разу и не ступила на брусчатку Якорной площади цитадели матросского вольнодумства.
Думается, что всевозможные отговорки типа того, что Ильич был перегружен работой и т. д., здесь неуместны. На самом деле причина непосещения Лениным Кронштадта крылась в той стойкой внутренней неприязни (а может и боязни), которую он всегда испытывал к излишне свободолюбивым матросам. Возможно, эта неприязнь началась с момента первого, не слишком приятного для Ленина, контакта с матросами во дворце Ксешинской в июле 1917 года. Однако вообще не общаться с матросами вождь большевиков не мог. Матросы такого невнимания ему бы не простили. Поэтому Ленин избрал для себя такой вариант, как встречи с небольшими группами пробольшевистски настроенных матросов у себя в Смольном. Но и здесь не все получалось гладко. Так в начале ноября 1917 года Ильич встретился с группой матросов-агитаторов, которые отправлялись на юг для революционной пропагандистской и организаторской работы. После беседы с ними В.И. Ленин на листке записал: «Матросы организуют группу в 100 агитаторов в южные хлебные губернии. Только что я столковался с ними». На самом деле столковаться удалось далеко не по всем вопросам. Пока речь шла об общих «революционных материях», матросы согласно кивали головами, но когда Ильич попробовал прощупать их относительно изгнания из Совнаркома левых эсеров и создания «однородного социалистического (т. е. большевистского) правительства», то сразу получил от ворот поворот.
Март 1917-го. Митинг матросов на Якорной площади
В феврале 1918 года В.И. Ленин принял у себя в кабинете еще одну группу матросов, на этот раз делегатов Кронштадтского Совета, приехавших в Петроград для организации агитационных групп и направления их в приморские районы страны. Эта беседа протекала почти в том же русле, что и предыдущая. Пока Ленин говорил на общие темы, все шло хорошо, но когда заговорил о «плохих» левых эсерах и анархистах, то никакого взаимопонимания не нашел. Более того, матросы сразу же выдвинули ему ряд своих требований, относительно соблюдения большевиками принципов «матросской демократии». И Ленин вынужден был им уступить. В написанной тут же записке Я.М. Свердлову, он попросил удовлетворить все требования кронштадтцев. После этого В.И. Ленин перестал встречаться даже с группами революционных матросов.
Между тем, матросы повсеместно входили во вкус своего революционного миссионерства. Уже через два дня после падения Зимнего председатель судового комитета «Авроры» матрос А. Белышев и его заместитель матрос П. Андреев отправили в редакции петроградских газет следующее письмо: «…Мы заявляем, что пришли не громить Зимний дворец, не убивать мирных жителей, а защитить и, если нужно, умереть за свободу и Революцию». Текст письма наглядно говорит, что матросы к этому времени уже твердо уверовали в то, что на них возложена особая революционная миссия и они полностью к ней готовы. Именно поэтому они и объявляли на всю Россию об этом своем особом предназначении. При этом еще раз оговоримся, что в дни Октября матросы вовсе не отождествляли себя с большевиками, имея по наиболее важным вопросам свои особые взгляды, и действовали, как вполне самостоятельная политическая сила.
Поэтому вскоре, без всякого согласования с Совнаркомом и наркоматом по морским делам, Центробалт начал самолично формировать многочисленные матросские отряды и отправлять их устанавливать Советскую (а реально, матросскую) власть в российские регионы.
Уже 1 января 1918 года с флота в различные отряды ушло более 40 тысяч матросов. Напомним, что к 1917 году в Балтийском флоте насчитывалось немногим более 80 тысяч матросов, таким образом устанавливать Советскую власть на просторах России ушла половина личного состава воюющего флота. На Южный Урал для разблокирования от войск Дутова железной дороги и обеспечения снабжения Петрограда продовольствием был отправлен весьма многочисленный сводный отряд балтийских матросов, т. н. «Северный летучий отряд» под началом мичмана С.Д. Павлова.
В конце декабря 1917 года отряд Павлова захватил Троицк, изгнав из него казаков А.И. Дутова, после чего был переброшен под Бузулук, где Павлова назначили командующим Оренбургским фронтом. Именно с отрядом мичмана Павлова связаны печально знаменитые приказы о национализации и обобществлении всех женщин городов, куда прибывали революционные моряки, от 16 до 50 лет. И хотя этот псевдореволюционный кураж продолжался недолго, свое дело в демонизации образа революционных матросов и их вождя Дыбенко он сделал.
С уходом большого количества старых матросов на кораблях Балтийского флота стала остро ощущаться нехватка специалистов. Ряд кораблей и судов, несмотря на военные действия, пришлось из-за некомплекта команд перевести в резерв.
Поняв, что большевики не очень-то горят желанием делиться властью, часть балтийских матросов решили создать собственную республику. Данный факт малоизвестен, между тем он весьма примечателен. Инициаторами создания собственного матросского государства выступили матросы линкора «Петропавловск», во главе с корабельным писарем С.М. Петриченко. Для этого эксперимента был избран, расположенный недалеко от Ревеля остров Нарген. Территория острова составляла всего 18,6 квадратных километров, а население единственной деревушки Сторбюн (Лыунакюла) около 200 человек.
