Упавшая с небес - [14]

Он почувствовал себя погруженным в океан — как во сне, когда кидаешься в едва ощутимую теплую и ласковую влагу, она подхватывает тебя, и ты словно паришь в ней, не ощущая ничего, кроме неведомого доселе блаженства. Ему было спокойно, и это был высший покой абсолютной защищенности, полного доверия, невозможности мысли о предательстве, хотя он и был настоящим предателем.

…Она чувствовала себя женщиной, с улыбкой отдающей всю себя возлюбленному. И в этом было нечто почти материнское: никакого порока, лишь мудрая нежность, потому что женщина всегда мать мужчине.

…Он чувствовал себя мужчиной, не знающим ни ложной гордыни, ни самолюбивого стыда. Мужчиной, который повержен любовью и принимает ее в объятия с пылкой страстью добровольно побежденного.

Потом его ослепила вспышка. Мак услышал собственный крик и сдавленный стон Анны. Они вернулись из своего забытья. Он ощущал ее дыхание, Анна была всюду, она окружала его, бесконечно горячая, влажная, дающая саму жизнь… И он слился с ней, не думая больше ни о чем — волна захлестнула его, а он не сопротивлялся ей…

…У Анны на глазах выступили слезы. Они снова были — каждый сам по себе, всего лишь два сплетенных тела, уставших от сладких судорог. «Так мало, — подумала она, — мы были вместе так мало, такой ослепительно краткий миг. И вот теперь, когда я чувствую его всего с такой остротой: бешено бьющееся сердце, сильные руки вокруг меня, вспотевшие ладони, пальцы наверняка впечатаются в кожу алыми следами, солоноватый вкус его языка, вздрагивающие жаркие губы, которые медленно размыкаются с моими, — мы уже непоправимо врозь».

— Анна… — шепчет Мак и гладит ее волосы. Она шепчет в ответ нечто бессвязное и затихает под его успокаивающими ласками.

Глава 4

Вечер выдался ясным, темное небо, усыпанное мириадами звезд, отражалось в черной озерной воде. Форель действительно оказалась превосходной, а прошедший день был наполнен счастьем. Они любили друг друга, плавали в озере — и вода почему-то уже не казалась ледяной, — валялись на траве и говорили, говорили… Обо всем и ни о чем.

— Я никогда раньше не видела столько звезд! — Они лежали на одеяле, голова Анны покоилась на плече мужа. — И Млечного Пути не видела…

— Откуда ты знаешь? Что-то вспомнила? — быстро спросил Мак.

— Нет, ничего, просто знаю, и все. А звезд, оказывается, так много! А где луна?

— Сейчас новолуние, поэтому луны не видно. Самые темные августовские ночи, — объяснил Мак.

— Млечный Путь действительно как молоко. И такой… от края и до края. Мак, а ты различаешь созвездия?

— Некоторые. Большая Медведица, Кассиопея, Орион, — перечислил он.

— О, эти я тоже знаю… Ой, смотри, падающая звезда! Надо загадать желание! — возбужденно прошептала Анна.

— Мне больше нечего желать, — проговорил он. «То, чего я хочу, будет тебе во вред».

— Правда?

— У меня есть все, — серьезно подтвердил он.

— Ох, Мак! — Анна поцеловала его в щеку и зашевелилась, устраиваясь поудобнее.

— Тебе не холодно? — забеспокоился он.

— Ничуть, — успокоила его она.

Анна смотрела в небо, наслаждаясь близостью тела Мака, его теплом, его рукой на своем плече.

— Кажется, у меня тоже есть все, что мне нужно, — проговорила она.

Мак улыбнулся и погладил ее по щеке.

— Здесь так красиво, и ты говоришь, что здесь раньше жили люди. Кто они были? И почему ушли?

— Это было очень давно, в тринадцатом веке. На другой стороне озера стоял замок. Тогда это были просто деревянная стена и каменная башня. Вокруг замка стояли дома-землянки членов клана и вассалов. Жизнь лэрда, главы клана, мало отличалась от жизни крестьян. Здесь был замок одной из младших ветвей Мак-Леннонов. Войти в него можно было только со стороны озера, поэтому враги Мак-Леннонов, Гранты, осадили замок зимой, когда озеро покрылось льдом. Защитники держались крепко, но силы были неравны, лэрд Шон вынужден был отступить в башню, где укрылся с малочисленными бойцами и красавицей сестрой Морах. Все было против них, башня обречена была пасть, у них оставался только один день. Морах попросила Шона убить ее, чтобы она не попала в руки врагов, лэрд пришел в ужас, и тогда дева бросилась с башни на лед озера. И тут случилось чудо: лед проломился, все озеро пришло в движение и поглотило захватчиков, замок выстоял. Шон прожил долгую жизнь, но не оставил потомков, род его угас, люди ушли отсюда, но название озера сохранилось. Озеро Морах. Говорят, что в безлунные ночи Морах танцует на воде у развалин башни и поет боевую песню своего клана, проклиная врагов и радуясь их гибели.

— Какая печальная история! — одними губами прошептала Анна.

— Да, печальная. Но именно такое представление о героизме и романтике было во времена мрачного Средневековья. А еще существует предание, что увидеть Морах — к вечной разлуке.

— Это очень грустно… А ты ее видел?

— Нет. Ночью я сплю, а не брожу по древним руинам. Не слишком хотелось бы повстречаться с привидением.

— Может, пойдем спать, раз уж призраки нас не интересуют?

— Пойдем. Только спать мы будем не сразу. Завтра можно поваляться подольше, ведь завтраком мы уже запаслись.

Анна лишь улыбнулась и залезла в палатку.

Ее губы робко прикасаются к его губам… Водоворот страсти и желаний захватывает их. Он обнимает ее за плечи и, прижимая к себе покрепче, жадно целует. Его поцелуй, такой нежный и возбуждающий, обжигает ее, губы приоткрываются, и она чувствует, как его язык ласково и в то же время требовательно проникает внутрь, начиная свою, уже знакомую игру. Его движения заставляют Анну забыть обо всем на свете.