Шли долго. Меня почти не кормили. Жадины.
А так рассказывать больше не о чем. Старался не возникать и на голодные взгляды в свою сторону не реагировать. Понятия не имею, что в тот момент на уме у орков было, и знать не хочу. Бр-р-р!
Шли, как я понял, в Мордор. Куда именно, тоже не знаю. На месте разберусь.
Потом пришли. Сначала к огромным черным воротам. Потом к еще более огромной башне. Кошмар. Как там люди… тьфу… орки живут? А главное — как ее убирают? Субботники устраивают? Ага, а эта красная хрень на вершине на мусор указывает, типа металлоискателя. И орки толпами по равнине мечутся, хлам всякий собирают.
Я помотал головой, прогоняя наваждение. Чего только не придет в голову после голодухи!
Повели меня в подвалы, затащили в камеру, кинули в угол и ушли. Естественно, дверь заперли. Я огляделся.
Камера небольшая, темная. Хорошо, что я в темноте хорошо вижу, а то бы… не заметил эту странную кучу тряпок в дальнем углу. Мать моя — красавица неписанная! Это ЧТО?!
Куча зашевелилась. Я подобрался и (на всякий случай!) отодвинулся подальше. Кто его знает, что тут сидеть может! А вдруг оно даже мной перекусить захочет?!
Валера-а! Ты где?
Из угла послышался душераздирающий зевок. Блин. Даже у меня челюсть сводит! А потом на свет… хотя… какой тут свет? Ну да ладно…
Так вот. Потом на свет явилось… явился? Явилась?!
Ик!
Это что — баба?!
Тряпье, на деле оказавшееся черным плащом, соскользнуло на пол, явив миру свою обладательницу. Вот тут я реально чуть за сердце не схватился! Девушка (вроде бы) с лохматыми, то ли серыми, то ли просто пыльными (а может и все вместе!) волосами повернулась ко мне, сонно хлопая болотно-зелеными, чисто ведьминскими глазищами. Некоторое время она спокойно смотрела на меня, потом, когда осознала, что у нее появился не самый… скажем так, симпатичный сосед, подпрыгнула и…
«Ну все, — обреченно подумал я, закрывая уши. — Щас заорет!»
И она действительно заорала благим матом. Нет. Вы не поняли. В буквальном смысле!
— …! ….! …! — закончила она свою экспрессивную речь, в которой проклинала какого-то Мелькора и непонятного рыжего типа, устало прислонившись к стенке.
Я, все это время пораженно внимавший закрученным оборотам (у Валеры слышал похожие, когда он случайно бревно на ногу уронил), почесал маковку.
— Ты еще, что за чудо природы? — спросила девушка, иронично выгнув бровь.
Я недоверчиво на нее посмотрел.
Что, серьезно? А где визг? Ор? Проклятия? Она просто поругалась (причем, не на меня!) и все? Даже не интересно как-то…
— Леша, — еле выдавил из себя я, все еще не сводя глаз с сокамерницы.
Она хмыкнула и представилась, протянув руку:
— Ксэлос.
— Приятного, — кивнул я, ответив на рукопожатие.
Девушка насмешливо фыркнула, встала и, потянувшись, поинтересовалась:
— Ужин еще не приносили?
— Не знаю, — пожал плечами я. — Меня сюда только что запихнули.
— Есть хочу, — вздохнула она.
— А кто не хочет? Только вот… — я кивком указал на дверь. — Вряд ли они будут так любезны, что принесут нам поесть по первому требованию.
— Ну… — задумчиво протянула Ксэлос и, улыбнувшись, почти промурлыкала — Мы можем это исправить.
— Как?
Собеседница подошла к решетке, жестом попросив закрыть уши, и… Запела, жутко фальшивя. Нашу! Русскую народную.
Мир сошел с ума?
