Уоррен Баффетт. Танцуя к богатству! - [129]

Мне дали задание взять у Баффетта интервью, и, когда я приготовилась записывать, мне стало очень любопытно, что же он скажет. Я просто подумала, что никогда не слышала от него ничего по этому поводу. И просто спросила: «Какой лучший совет тебе дали в жизни?»

Я получила нестандартный ответ, который к тому же оказался просто сногсшибательным. У него не было лучшего совета, о котором он мог бы рассказать. Вместо этого он стал рассказывать о «худшем совете», который когда-либо получал, притом что получал их от двух человек, которыми больше всего восхищался.

Я не помню, как рассказала Рику об этом внезапном положении дел и что он по этому поводу думал. Возможно, я просто стерла всю эту сцену из памяти. Но знаете что? Мы все равно поместили Баффетта на обложку.

Кэрол Лумис

«У меня было два учителя: мой отец, Говард Баффетт, и Бен Грэм. Этих двоих я глубоко уважал, и за долгие годы они надавали мне целую кучу хороших советов. Но когда я думаю о том, что они говорили, на самом деле сразу вспоминаю плохой совет.

Мне не было еще и двадцати одного года, в 1951 году, – я только что вышел из здания бизнес-факультета Колумбийского университета. Я прослушал курс Бена – и был самым заинтересованным учеником, которого только можно было представить. Я хотел работать на Бена в Graham-Newman и, как широко известно, пошел к нему и предложил поработать бесплатно. Он отказал.

Но я все еще был намерен работать в бизнесе ценных бумаг, и именно тогда Бен и отец дали мне плохой совет. Оба думали, что сейчас плохое время для старта. Одним из важных факторов для них было то, что промышленный индекс Доу – Джонса находился на отметке выше 200 весь год, однако никогда не было года, чтобы он продавался ниже 200. Оба сказали: у тебя все получится, но сейчас не лучшее время для старта.

Еще кое-что, возможно, повлияло на моего отца и, вероятно, на Бена. Я был таким незрелым. Я не только выглядел молодо, но и действовал как мальчишка. Я был тощим, мои волосы выглядели ужасно. Может быть, это был вежливый способ сказать мне, что прежде чем начать заниматься акциями, мне надо немного созреть, иначе успеха не видать. Но этого мне не сказали; они сказали совсем другое. В любом случае я их не послушал. Я вернулся в Омаху и стал торговать ценными бумагами в фирме моего отца Buffett Falk.

Отец был человеком абсолютно независимым в своих суждениях. Я предполагаю, именно этот факт повлиял на мое мышление, особенно когда дело касается покупки акций. Бен тоже дал мне совет. Он сказал: «Нельзя быть правым или неправым потому, что люди соглашаются с тобой. Ты можешь быть прав потому, что верны твои факты и рассуждения».

«Инвестирование – это воздержание от потребления сейчас, чтобы иметь в будущем возможность потреблять больше в поздние сроки».

Теперь про Бена – я начал учиться у него, когда стал читать его книги об инвестировании в Университете Небраски. На тот момент я испробовал все виды инвестирования, но то, что он сказал, особенно в «Разумном инвесторе», просто сорвало очки с моих глаз – такие вещи, как «коэффициент безопасности» и как пользоваться «господином Рынком», вместо того чтобы он использовал тебя. Потом я поехал в Колумбийский университет, просто чтобы попасть к нему на лекцию, после чего получил отказ в приеме на работу. Но я продолжал думать об этой идее, когда вернулся в Омаху. Я старался продать акции Бена, чтобы помозолить ему глаза, вроде того. И, наконец, в 1954 году получил от него письмо, в котором говорилось что-то вроде: «Когда следующий раз приедешь в Нью-Йорк, я бы хотел с тобой кое о чем поговорить». Я был в восторге! И тут же поехал в Нью-Йорк. Бен взял меня на работу в августе 1954 года, и я даже не спросил, какой будет моя зарплата. Она составила $12 тысяч, а в следующем году я получил бонус в $2 тысячи долларов. Я работал в обеих частях бизнеса: Graham-Newman была регулируемой инвестиционной компанией, Newman & Graham – тем, что сегодня называется хедж-фондом. Но вместе они управляли всего $12 миллионами!

Мы с Уолтером Шлоссом – хотя он вскоре ушел, чтобы организовать хедж-фонд, – работали вместе в маленьком кабинете. Нам было очень весело, мы постоянно просматривали справочники в поисках дешевых акций. Мы никогда не покидали офис ради визита в какую-нибудь компанию. Бен считал, что это будет обманом. Но когда мы находили великолепное предложение, Бен вкладывал в него $50 тысяч.

К началу 1956 года Бен планировал оставить фирму, чтобы поехать в Калифорнию. А я к тому моменту уже решил вернуться в Омаху. Я ужасно себя чувствовал, когда нужно было сказать об этом Бену: я заходил в офис, потом выходил, опять заходил и не мог ничего сказать, и так продолжалось довольно долго. Но его реакция была такой же, какой была бы и реакция моего отца: делай так, как лучше тебе.

У меня было $9,8 тысячи в конце 1950 года, а к 1956-му уже $150 тысяч. Я решил, что с этими деньгами я могу жить как король. Я и понятия не имел, что буду делать в Омахе. Может быть, пойду учиться на юридический факультет. У меня не было плана. Я определенно понятия не имел, что организую инвестиционное товарищество. Но двумя месяцами позже уже семеро людей хотели, чтобы я инвестировал их деньги, и товарищество как раз было способом это сделать. Так все и началось».