Уолдо - [8]

Оба аппарата были снабжены записывающими устройствами, которые для удобства размещались в соседней комнате.

С меньшего экрана смотрели два мужских лица.

Большой видеофон показывал внутренний вид обширной мастерской, размером напоминавшей ангар. На переднем плане виднелся, почти в натуральную величину, токарный станок, который обрабатывал большую болванку. Возле него, едва сдерживая раздражение, топтался рабочий.

– Он – лучшее из того, что вы имеете, – констатировал Уолдо, обращаясь к двум мужчинам на меньшем экране. – Конечно, он несколько неуклюж и совершенно не приспособлен к квалифицированному труду, но все же его интеллектуальный уровень повыше, чем у всех остальных идиотов, которых вы называете механиками.

Рабочий посмотрел вокруг, пытаясь определить, откуда исходит голос. Было ясно, что он слышит Уолдо, но никакого видеоустройства поблизости нет.

– Это вы обо мне, что ли, треплетесь? – грубо спросил он.

– Ты не так меня понял, дружище, – мягко сказал Уолдо. – Я собирался сделать тебе комплимент. Видишь ли, я питаю кое-какую надежду вложить в твою голову навыки точной работы. А потом мы попросим тебя научить своих приятелей-кретинов. Перчатки, пожалуйста.

Возле рабочего, подсоединенная к обычному пульту, находилась пара основных вальдо, напоминавших обыкновенные перчатки по локоть длиной. Они были подвешены в удобном положении и двигались одновременно с другой парой, расположенной непосредственно перед Уолдо. Вторичные вальдо, чьими действиями Уолдо мог управлять с помощью своих перчаток, висели возле станка в том месте, где обычно находятся руки рабочего.

Приказание Уолдо относилось к основной паре. Механик взглянул на нее, но не двинулся с места.

– Я не стану выполнять приказы того, кого не вижу, – решительно сказал он, посмотрев при этом куда-то в сторону.

– Ну же, Дженкинс, – вмешался один из мужчин на меньшем экране.

Уолдо вздохнул.

– У меня нет ни времени, ни желания заниматься наведением дисциплины в мастерской. Джентльмены, пожалуйста, поверните ваш экран так, чтобы наш обидчивый друг мог меня видеть.

Вскоре лицо рабочего появилось также и на заднем плане меньшего экрана.

– Ну, так лучше? – мягко поинтересовался Уолдо.

Рабочий утвердительно пробормотал что-то неразборчивое.

– Тогда начнем. Как тебя зовут?

– Александр Дженкинс.

– Хорошо, Алекс, – перчатки.

Дженкинс вставил руки в вальдо и замер. Уолдо надел свою основную пару. Все три пары, включая вторичные вальдо, установленные перед станком, пришли в движение. Дженкинс закусил губу, словно испытывал неприятные ощущения оттого, что его руками управляет кто-то другой.

Уолдо плавно сжимал и разжимал пальцы. Две другие пары вальдо точно и синхронно копировали движения первой.

– Почувствуй движение, Алекс, – наставлял Уолдо, – Мягче, мягче, пусть вместо тебя работают твои мускулы.

Затем он начал совершать движения по заданной программе. Вальдо у станка двинулись вверх, включили двигатель и изящно, аккуратно продолжили обработку болванки. Одна механическая рука опустилась, подрегулировала верньер, а тем временем другая увеличила подачу масла на резец.

– Главное, Алекс, ритм. Не нужно никаких рывков, никаких резких движений. Старайся повторять за мной.

С обманчивой легкостью болванка приняла нужную форму и оказалась кожухом для обыкновенной трехходовой колыбели. Зажимы патрона разошлись, готовая деталь упала на конвейер, а ее место заняла новая заготовка.

С неспешной сноровкой Уолдо вновь принялся за работу, перебирая пальцами внутри своих вальдо с силой, величина которой не превышала и одной унции.

Однако две пары вальдо, ожидавших приказаний за тысячи миль внизу, послушно повторяли его движения и создавали давление, которого было достаточно для тяжелого ручного труда.

На конвейер упала новая деталь, затем еще несколько, и Дженкинс, хоть от него никто не требовал самостоятельных действий, почувствовал усталость от постоянных попыток предугадать и повторить движения Уолдо. Пот капал у него со лба, катился по носу и собирался у подбородка. В промежутке между двумя болванками он неожиданно вынул руки из вальдо.

– Хватит, – заявил он.

– Еще одну, Алекс. У тебя начало получаться.

– Нет.

Рабочий повернулся, собираясь уйти, Уолдо сделал резкое движение, настолько резкое, что почувствовал усталость даже в своем невесомом состоянии. Стальная рука вторичных вальдо схватила Дженкинса за запястье.

– Не торопись, Алекс.

– Отвяжись!

– Полегче, Алекс, полегче. Ты будешь делать то, что я тебе скажу.

Стальная рука неумолимо сжималась и выкручивала кисть рабочего. Уолдо пустил в ход всю свою силу, способную на давление в две унции.

Дженкинс захрипел. Единственный оставшийся зритель, – второй ушел сразу после начала урока, – произнес: – Однако, мистер Джонс!

– Заставьте его работать или выгоните вон. Вы знаете условия контракта.

Неожиданно, с подачи Земли, связь прервалась. Когда через несколько секунд изображение появилось вновь, Дженкинс был по-прежнему мрачен, но уже более покладист. Уолдо принялся за работу, как будто ничего не произошло.

– Еще раз, Алекс.

По окончании урока Уолдо приказал: – Повторишь пройденные движения двадцать раз и замеришь время. Надеюсь, брака не будет, Алекс.