Уолдо - [21]

Рамбо, не обращая на происходящее никакого внимания, продолжал говорить о ноже.

– Бедняга забыл, как падать, – мурлыкал он, – ибо больше нет ничего определенного. Может, упадет, может – нет. Думаю, все же упадет. Смотрите-ка, упал. Хотите, пройдусь по потолку?

– Вы вызывали меня, мистер Джонс?

Уолдо сделал так, что Рамбо перестал его слышать.

– Да. Мне нужен этот шут Рамбо. Найдите его и приведите ко мне.

– Но, мистер Джонс…

– Шевелитесь. – Он отключил связь со Стивенсом и вернулся к Рамбо.

– …Неопределенность. Наш король – Хаос. Магия вырвалась на свободу. – Рамбо рассеянно взглянул на Уолдо, улыбнулся и добавил: – До свидания, мистер Джонс. Спасибо, что позвонили.

Экран погас.

Уолдо нетерпеливо ждал. «Все это мистификация, – убеждал он себя. – Рамбо меня крупно разыграл».

Уолдо не любил розыгрышей. Он еще раз заказал разговор со Стивенсом.

Стивенс появился на экране с растрепанными волосами и покрасневшим лицом.

– Ну и намучились же мы, – пожаловался он.

– Вы нашли его?

– Рамбо? Да, в конце концов нашли.

– Так приведите его ко мне.

– В «Вольную обитель»? Это невозможно. Вы плохо представляете себе положение. У него крыша поехала. Совсем спятил. Его отвезли в больницу.

– Вы слишком много себе позволяете, – холодно сказал Уолдо. – Когда мы говорили с вами в первый раз, я уже знал, что он сошел с ума. Уладьте это дело. Отыщите сиделок. Напишите расписку. Дайте взятку кому надо. Привезите его ко мне немедленно, это просто необходимо.

– Вы действительно этого хотите?

– У меня нет привычки шутить.

– Это как-то связано с вашим исследованием? Поверьте, он сейчас не в том состоянии, чтобы быть полезным.

– Разрешите мне решать, в каком он состоянии, – отрезал Уолдо.

– Хорошо, – сказал Стивенс с сомнением, – я попытаюсь.

– Смотрите, чтоб на сей раз без осечки.

…Стивенс позвонил через тридцать минут.

– Я не могу привезти к вам Рамбо.

– Неповоротливый сопляк.

Стивенс покраснел, но сдержался.

– Напрасно ругаетесь. Он исчез. В больницу его не привозили.

– Что?

– Совершенно невероятная история. Он ехал в смирительных носилках, зашнурованный с головы до ног. Я сам видел, как его вязали. Но когда прибыли на место, оказалось, что он исчез. И санитары утверждают, что даже ремни не были отстегнуты.

Уолдо медленно произнес: «Абсурд», но подумал совершенно о другом.

Стивенс продолжал:

– Однако есть еще кое-что. Я бы сам очень хотел с ним поговорить. Я заглянул в его лабораторию. Вы помните тот комплект приемников де Калба, который сошел с ума? С ними еще какой-то колдун поработал.

– Да, мне рассказывали.

– У Рамбо оказался второй комплект, который ведет себя так же.

Уолдо молчал несколько секунд, а затем спокойно произнес: – Мистер Стивенс…

– Да.

– Я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали. Не могли бы вы немедленно прислать в «Вольную обитель» оба комплекта? Я имею в виду эти странные приемники.

После того как на его глазах антенны необъяснимым образом пришли в движение, после того как в ход были пущены все мыслимые и немыслимые тесты, Уолдо пришлось признать, что он имеет дело с новыми явлениями – явлениями, которые подчиняются новым, неизвестным законам. Если такие законы вообще существовали…

Потому что он хотел быть честным перед самим собой. Если глаза его не обманывали, новые явления опрокидывали законы, которые казались ему незыблемыми, которые до сих пор не допускали никаких исключений. Стало очевидно, что исходные перебои в работе передатчиков так же неумолимо подрывают детерминированность мира, как и удивительное поведение приемников, вновь пришедших в рабочее состояние. Вся разница заключалась в том, что один странный феномен поддавался наблюдению, а другой – нет.

По всей видимости, доктор Рамбо пришел точно к такому же выводу. Уолдо вспомнил, что доктор почувствовал сильное беспокойство сразу после появления первых неисправностей.

Уолдо сожалел об исчезновении Рамбо. Сумасшедший Рамбо произвел на него гораздо большее впечатление, чем Рамбо, находящийся в своем уме. Похоже, этот человек не без способностей, раз сумел выяснить нечто такое, чего ему, Уолдо, до сих пор выяснить не удалось, пусть даже новое знание и свело беднягу с ума.

Он совершенно не боялся, что повторение опыта доктора, каким бы оно ни оказалось, может поколебать его собственный рассудок. Для такой самоуверенности имелось твердое основание: легкая склонность к паранойе надежно защищает человека от враждебных нападок внешнего мира. Подобное отклонение явилось для Уолдо не болезнью, а необходимым средством, без которого иная ситуация могла стать совершенно невыносимой, здесь было не больше патологии, чем в мозоли или благоприобретенном иммунитете.

Но даже если оставить в стороне эту особенность, Уолдо и тогда бы принял любое потрясение с большим хладнокровием, чем 99 процентов людей – его современников. Сам факт его рождения стал катастрофой.

Однако он не позволил обстоятельствам взять верх.

Достаточно было взглянуть на построенный для него дом, чтобы понять, с каким спокойным бесстрашием этот человек защищает себя от чуждого ему мира.

На какое-то время все мыслимые подходы к исследованию странного поведения металлических стержней исчерпали себя. Рамбо, который мог бы помочь, исчез. Оставался еще один человек, знавший об этом больше Уолдо. Необходимо было его найти. Уолдо позвонил Стивенсу.