Unyoku - [4]

  Моей новой манией стали знания и тренировки. Удалось отыскать единственный в городе додзё и уговорить его мастера, Хараду-сенсея, начать со мной заниматься, хотя платить за обучения мне было не из чего. Согласившись взять меня на испытательный срок, Харада вскоре заинтересовался моим упорством и стал учить меня уже бесплатно. Позднее мастер признался, что у него давно не было столь юного и столь целеустремленного ученика. Из школы Изясо к нему в основном приходили "подучиться" здоровые лбы, которых больше интересовали "приемчики покруче и поболезнее", а вот со мной все вышло по-иному. Я действительно старался познать себя, разобраться в том, что Харада называл духовной составляющей человека, и работал, работал, работал... И только тогда, обливаясь потом и падая на подкашивающихся от усталости ногах, я начинал по-настоящему верить, что могу все-таки изменить неизбежное. Изменить будущее и поспорить с предначертанием.

  Потихоньку, по малюсенькому шажочку, с каждым новым днем, моя Сила все-таки начала откликаться на непрекращающиеся попытки до нее достучаться. К двенадцати годам я оказался способен раздробить силикатный кирпич в мелкое крошево ударом кулака без защитной накладки, и даже не поцарапав при этом кожу на костяшках. Еще через год в какой-то очередной разборке, я на автомате закрылся блоком от удара прутом арматуры, уже готовясь к знакомому ощущению перелома. Но витой железный прут согнулся о мое предплечье, будто алюминиевая трубка, а противник, совершенно обалдевший от этого зрелищ, отправился в глубокий нокаут после подачи в челюсть.

  Сила росла, и мне все проще было ее контролировать. Пробираясь по ночам на стройки, подальше от любопытных глаз, я прыгал по бетонным перекрытиям, таскал мешки с цементом, отрабатывал до полного изнеможения захваты и броски из кэнсэцу, а также ударные серии ката. Бардак после меня на площадке всегда оставался первостатейный. Однажды я даже остался на стройке утром, чтобы послушать, что будут говорить строители. Узнал много нового и кое-что до сих пор довольно часто использовал в свое лексиконе во время драк.

  Но Сила не только давала, но и брала. Каждое ее применение, каждое использование оборачивалось жестокой многочасовой слабостью, неизменно следовавшей позже. Кроме того, я заметил, что моя Сила проявлялась не только в физическом совершенстве, но и прочно была связанна с понятиями "знание" и "вероятность". А ведь такая вещь, как вероятность положительного исхода любого действия вроде, того же "ударить кирпич и разбить его" или "спрыгнуть с третьего этажа и не сломать ноги", она всегда ненулевая. Порой микроскопическая, но всегда есть шанс. И моя скрытая Сила давала возможность использовать эту крохотную возможность. Причем, чем точнее я мог бы сформулировать "постановку задачи", зачастую даже не осознавая это осмысленно, и чем больше понимал о деталях, тем больше возрастал мой шанс.

  Например, нанося удар в корпус, я мог бы просто пытаться сломать своему противнику ребро, а мог вполне конкретно сформулировать какое ребро - третье по правой стороне. И не то, чтобы ребро не ломалось в первом случае, но во втором на это уходило куда меньше того, что я условно окрестил "энергией". А сами запасы моей энергии, как уже говорилось, были отнюдь не безграничны, и чем чаще я пускал свою Силу в дело, тем больше была отдача за это, тем ниже падали мои шансы на удачный исход нового действа в дальнейшем и тем дольше приходились восстанавливаться после.

  Все это я держал в своей голове, сформулировав на чистом практическом опыте. У меня не было для этого методик, расчетов и таблиц, да и попыток обобщить и хоть как-то это систематизировать я не делал. У меня была Сила, и я пытался ей овладеть так, как привык делать все в этой жизни - прямо и без затей. Не скрою, что поначалу просто боялся начать хитрить и искать лазейки потому, что именно от этого меня предостерегало то неясное ощущение грядущего. А потом, я просто отвык делать что-либо иначе...

  Необходимость "знать больше" сделала моими любимыми предметами, конечно, физику, химию и анатомию, которыми я занимался куда углубленнее, чем предписывала школьная программа. Тренировки под руководством Харады-сенсея (не оставлявшего надежд отправить своего ученика на настоящие соревнования, впервые за десять лет!), занятия, книги из библиотеки. Друзей у меня, как таковых, не было никогда, только знакомые, и все больше из городских, считавших меня "отморозком с понятиями". Среди учащихся я считался одиночкой, и потому вдоволь хватало драк с другими учениками. Редко стычки бывали случайные, чаще для "поддержания авторитета" или для наведения на "моей" территории порядка, как я и другие его понимали. Моя жизнь стремительно сузилась до этого небольшого кружка интересов и, наверное, только осознание того, что я уже не тот "каким мог быть" и с каждым годом отдаляюсь от этого все дальше, позволяло мне и дальше существовать в этом непрекращающемся ритме.

  Но все снова переменилось когда, спустя аж целых шесть лет после встречи с памятным духом, я вдруг познакомился с Коджимой.