Унтер-офицер и другие - [46]
Меня прошиб пот, желудок свело судорогой.
Жандармы отступали, некоторые из них уже почти достигли линии садов. Другие, кто уже не мог бежать, лежали бездыханные, распластавшись на земле.
Показавшиеся из-за хутора танки скрылись за домами.
Годор лежал не шевелясь. Видимо, он, как и мы, гадал, удастся ли русским прорваться.
Две-три мины разорвались у подножия холма, в виноградниках, разметали далеко вокруг жидкую грязь.
От этих разрывов Годор пришел в себя. Он вскочил на ноги и, крепко прижав к себе винтовку, закричал:
— Тихо! — И потряс в воздухе кулаком. — Тихо!
Похоже, тронулся… Что ему скажешь на это?
Бой разгорался вокруг Домахазы. Из-за тяжелого, окутанного тучами и дымом, горизонта появились русские истребители. Они пролетели над нами и пошли в направлении шоссе. Шум боя постепенно удалился в сторону.
Бубик тяжело вздохнул и начал скручивать цигарку. Дождавшись, пока Годор отошел от нас, он сказал:
— Ну вот, мы все же живы…
— Еще неизвестно, на этом ли участке русские будут прорывать линию фронта, — задумчиво проговорил Фекете. — Если двигаться отсюда через Модорош и дальше до Летеца, местность очень трудная: холмы, леса, овраги… По равнине они пошли бы значительно быстрее… — Неожиданно он замолчал и показал рукой в сторону вершины холма, где, сбившись в кучу, о чем-то, видимо, советовались гитлеровцы и нилашисты.
Бубик громко выругался, а затем сказал:
— Вот увидите, теперь нас заставят копать могилы. Там столько убитых, что и до полуночи не управимся…
С вершины холма мчался Годор, на бегу крича, чтобы мы, лодыри несчастные, пошевеливались, так как окопы к вечеру должны быть готовы. После страха, который он недавно пережил, Годор вновь обрел голос.
Нилашист Пирингер тоже кричал во всю глотку, собирая разбежавшихся земляков.
«Видать, они оба тронулись… Бегают, орут, а что толку? Ну, выиграли день-два… Видите ли, им срочно понадобилась новая линия обороны».
Забегали и гитлеровцы. К ним подошел какой-то офицер, привел двух пленных. Один из них, пожилой, видимо, ранен. Он то и дело трогал ногу, на которой до колена засучена штанина. Перед ним стоял гитлеровец и орал на него. Пленный, видимо, отвечал что-то, но с места не трогался. И вдруг гитлеровец ударил его прикладом карабина по спине.
Бубик растерянно посмотрел на нас. У Пишты Тота нервно задергались уголки рта…
Бедняга пленный повернулся и, защищая лицо, закрыл его руками, но тут же получил еще один удар, теперь по голове. Он со стоном опустился на землю, а потом упал на бок. К нему тут же подбежал его товарищ, затряс его за плечи, потом брызнул из фляжки в лицо.
— Пошевеливайтесь! — ворчал на нас Годор.
Однако никто даже с места не сдвинулся.
— Шевелитесь, я вам говорю! — заорал нилашист.
Пишта Тот медленно повернулся. Лицо у него белое, как стена.
— Свиньи! — выдавил он сквозь крепко сжатые губы. — Свиньи!..
Годор подскочил к нему с винтовкой в руках, но кто-то удержал винтовку за ремень.
— Что ты сказал?! — заорал Годор и замахнулся винтовкой, чтобы ударить Пишту прикладом.
Фекете взглянул на меня, и в его голубых глазах замелькали какие-то бесовские искорки.
Бубик крепко сжал в руках рукоятку лопаты и хрипло спросил:
— За что? Что такое?!
Но Тот уже вплотную подошел к Годору и, сжав кулаки, сунул их ему под пос.
— Не тронь меня! — прошипел он. — А то как дам! — Он просверлил нилашиста взглядом, готовый ударить его.
Годор от удивления открыл рот и медленно опустил винтовку.
Пишта Тот, сделав глубокий вздох, отвернулся и плюнул в сторону.
— Вот они, оказывается, какие… — тихо произнес он. — А разве пленный не человек?
Годор медленно попятился, держа винтовку перед собой. Отойдя от Пишты шагов на десять, он потряс оружием и громко закричал:
— На помощь! На помощь!
Пирингер, услышав крик Годора, бросился к нему прямо через виноградник. Вместе с ним прибежали два гитлеровца, один из которых на ходу вытаскивал из кобуры пистолет.
Мы стояли словно парализованные.
Годор, захлебываясь от волнения, начал объяснять немцам, что тут произошло.
Тем временем вылез из винного погреба Келлер. Он, как ни в чем не бывало, причесал маленькой щеточкой свои рыжие усики, рукой отряхнул с колеи налипшую грязь. Сначала он немного послушал, о чем идет речь, а затем перевел гитлеровцам то, что говорил Годор.
Келлер перевел, что тут есть один подозрительный тип, помощник мясника, по фамилии Тот, который, как кажется Годору, явно симпатизирует противнику, при всех обозвал свиньями храбрых германских солдат — верных союзников — и нилашистов…
«Что же теперь будет?» — подумали мы.
Гитлеровец с большим кадыком, который всего час назад пил из бутылки Тота палинку, теперь, склонив голову набок, внимательно слушал Келлера, зловеще пощелкивая курком пистолета.
«Черт бы побрал этого Келлера! — думал я. — Какой дрянной человечишка… живет на венгерской земле, ест венгерский хлеб и продает своих же!»
Гитлеровец вытащил одной рукой сигарету из нагрудного кармана френча, закурил.
— Что? Что? — строго спросил он.
Пишта Тот спокойно повторил все, что говорил до этого.
— Да, я сказал ему, что пленные такие же люди, как и все… Больше я ничего не говорил.
Порой всей жизни не хватает, чтобы разобраться в том, бремя жизнь или благо. А что же делать, если для этого остался всего день…
Саше 22 года, она живет в Нью-Йорке, у нее вроде бы идеальный бойфренд и необычная работа – мечта, а не жизнь. Но как быть, если твой парень карьерист и во время секса тайком проверяет служебную почту? Что, если твоя работа – помогать другим найти любовь, но сама ты не чувствуешь себя счастливой? Дело в том, что Саша работает матчмейкером – подбирает пары для богатых, но одиноких. А где в современном мире проще всего подобрать пару? Конечно же, в интернете. Сутками она просиживает в Tinder, просматривая профили тех, кто вот-вот ее стараниями обретет личное счастье.
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ББК 84.445 Д87 Дышленко Б.И. Контуры и силуэты. — СПб.: Издательство ДЕАН, 2002. — 256 с. «…и всеобщая паника, сметающая ряды театральных кресел, и красный луч лазерного прицела, разрезающий фиолетовый пар, и паника на площади, в завихрении вокруг гранитного столба, и воздетые руки пророков над обезумевшей от страха толпой, разинутые в беззвучном крике рты искаженных ужасом лиц, и кровь и мигалки патрульных машин, говорящее что-то лицо комментатора, темные медленно шевелящиеся клубки, рвущихся в улицы, топчущих друг друга людей, и общий план через резкий крест черного ангела на бурлящую площадь, рассеченную бледными молниями трассирующих очередей.» ISBN 5-93630-142-7 © Дышленко Б.И., 2002 © Издательство ДЕАН, 2002.
Вам знакомо выражение «Учёные выяснили»? И это вовсе не смешно! Они действительно постоянно выясняют и открывают, да такое, что диву даёшься. Вот и в этой книге описано одно из грандиозных открытий видного белорусского учёного Валентина Валентиновича: его истоки и невероятные последствия, оказавшие влияние на весь наш жизненный уклад. Как всё начиналось и к чему всё пришло. Чего мы вообще хотим?
Перед летчиком-асом, легендой воздушного штрафбата Борисом Нефёдовым по кличе «Анархист» ставят задачу создать команду сорвиголов, которым уже нечего терять, способных на любые безумства. Их новое задание считается невыполнимым. Все группы пилотов, пытавшихся его выполнить, погибали при невыясненных обстоятельствах. Операцию лично курирует Василий Сталин. Однако задание настолько опасно, что к делу привлекают Вольфа Мессинга.
Летчика-истребителя Андрея Лямина должны были расстрелять как труса и дезертира. В тяжелейшем бою он вынужден был отступить, и свидетелем этого отступления оказался командующий армией. Однако приговор не приведен в исполнение… Бывший лейтенант получает право умереть в бою…Мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны в составе ВВС Красной армии воевало уникальное подразделение — штрафная истребительная авиагруппа. Сталин решил, что негоже в условиях абсолютного господства германской авиации во фронтовом небе использовать квалифицированных пилотов в пехотных штрафбатах.
Страшное лето 1944-го… Александр Зорин не знал, что это задание будет последним для него как для командира разведгруппы. Провал, приговор. Расстрел заменяют штрафбатом. Для Зорина начинается совсем другая война. Он проходит все ужасы штрафной роты, заградотряды, предательства, плен. Совершив побег, Саша и другие штрафники уходят от погони, но попадают в ловушку «лесных братьев» Бандеры. Впереди их ждет закарпатский замок, где хранятся архивы концлагерей, и выжить на этот раз практически невозможно…
Диверсант… Немногим это по плечу. Умение мастерски владеть оружием и собственными нервами, смелость и хладнокровие, бесконечное терпение и взрывной темперамент в те секунды, когда от тебя, и только от тебя, зависит победа над смелым и опасным врагом…