Унтер-офицер и другие - [15]
Если он останется в живых, он еще долго будет этим заниматься — думать о людях плохо. Теперь же, как и положено командиру, он поспешил в голову штурмового отряда.
— Угостите сигареткой, господин унтер-офицер! Я таких сроду не пробовал.
— Подожди, потолкаем немного мотоцикл, пока эта банда не уберется.
— А тогда? На Палхазу?
Унтер-офицер не ответил. Шагов через сто, выбившись из сил, оба остановились передохнуть. Мольнар прислушался к тому, что творилось вокруг. Ему не нравилась эта тишина, внезапно наступившая после сильной стрельбы. Видно, путь для русских был свободен. Он изо всех сил напрягал зрение, пытаясь увидеть наступающих русских солдат.
— Сначала я переоденусь, — сказал он наконец.
— Но вы же обещали…
— Конечно, обещал. Но у меня нет желания попасть в плен из-за твоей прыщавой физиономии. Ты и сам это понимаешь, не так ли? Ну вот. В усадьбе или во дворце раздобудем какую-нибудь одежду, пообедаем, а потом, если дорога будет свободна, довезу я тебя до матери.
— Тогда я лучше пешком пойду. Тут недалеко…
— Сиди спокойно. Русские прорвали фронт. Ты знаешь, что это такое?
— Конечно. Значит, наши не смогли их сдержать…
— Ни черта ты не знаешь! Этого ты еще не проходил, да и в армии-то об этом узнают лишь на войне. Прорыв фронта — это когда вдруг понимаешь, что ты вовсе не лихой парень и противник вовсе не трус, а как раз наоборот: солдаты противника — лихие парни, а ты трус. Вот это и есть прорыв фронта. Теперь дошло?
— Но тут же нет никакой опасности. Кругом такая тишина…
— Русские еще не подходят, а грохот сейчас начнется, подожди. Война, собственно, из этого и состоит: откуда уходят одни, туда приходят другие. По ходу дела и те и другие пришлепнут кучу народа. Это плата за вход на аттракцион. И такого еще никто не изобрел, чтобы одни уходили, а на их место не приходили бы другие.
— Вы хотите здесь спрятаться?
— Наконец-то до тебя дошло. Все-таки ты не с луны же свалился. Этого я и хочу: не мешаться, пока тут идет заваруха. А потом мы с тобой спокойно вылезем из укрытия и посмотрим, какая погода на дворе.
В усадьбе было тихо. Царила какая-то особая, безжизненная тишина. Справа виднелись три длинных дома для слуг, слева тоже. Но нигде ни окно не стукнет, ни занавеска не шелохнется.
Мольнар со злостью схватился за ручку одной из дверей и хотел было забарабанить в нее, но старая покореженная дверь со скрипом отворилась. Они вошли в низкую общую кухню с двумя плитами. В кухне — пустота: ничего, кроме дырявой корзины да нескольких поленьев дров.
— Эй, есть здесь кто-нибудь?! — громко крикнул унтер, прекрасно понимая, что никакого ответа не последует.
— Ушли все, — заметил парень.
— Не ушли, а угнали их отсюда. Приказали очистить имение, и баста!
Они стали обходить комнату за комнатой. Нигде ни куска хлеба, ни какой-нибудь даже самой завалящей тряпицы. После нашествия татар и то наверняка можно было бы хоть чем-нибудь поживиться. Такое опустошение производили разве что турки, но и их сборщики налогов казались более милосердными, так как после них всегда хоть что-то да оставалось. Здесь же нельзя было буквально ничего найти, разве что вошь поганую. На скотном дворе, в загоне ни тебе паршивого поросенка, ни захудалой курицы. Собак и тех не осталось: их либо выгнали отсюда, либо сами они удрали из опустевшего разграбленного имения.
— Посмотреть в конюшне? — спросил Мольнара парень.
Тот махнул рукой: смотри, мол, коли есть охота.
В комнатах, где проживал управляющий имением с семьей, осталась только тяжелая резная мебель. Двери во всех комнатах были распахнуты настежь. Кожаная обивка мягких кресел вспорота.
В одной из комнат, французские окна которой выходили в парк, стоял огромный черный рояль. На его крышке красовалась большая куча человеческого дерьма. Чего стоил тот музыкант, который навалил ее там…
В бывшей канцелярии (видимо, это была она, так как здесь стоял чудом уцелевший письменный стол) кто-то развлекался тем, что пообломал все рога — охотничьи трофеи, висевшие на стенах. Рога валялись на полу, видно, их топтали ногами, так как повсюду были разбросаны обломки костей.
— Господин унтер-офицер, где вы? — громко позвал Мольнара парень.
— Здесь. Что у тебя?
— Ничего. Одна солома.
— Видно, пожрать тут ничего не найдешь, поспать и то не на чем. Покарай, боже, этих свиней, которые все, что не могли унести с собой, поломали, не оставив ничего целого.
— Дальше пойдем?
— Подожди, сходим в замок.
— Вы думаете, что там…
— Ничего я не думаю, а посмотреть стоит.
Прямого хода из имения управляющего в господский замок не оказалось. Пришлось идти кружным путем, через парк.
Вокруг стояла полнейшая тишина. Нигде ни живой души. Лишь изредка со стороны Пешта доносился приглушенный рокот артиллерийской канонады.
Ворота замка оказались запертыми. Как Мольнар ни пытался их открыть, ему это не удалось. Постепенно лицо его несколько прояснилось.
— Ну, дружок, что ты об этом думаешь?
— Заперли ворота и укатили.
— Возможно. Но почему они заперли ворота? Значит, там кто-то есть? Черт бы их всех побрал! Жаль, что во всех моих гранатах натыканы деньги. Нет ни одной настоящей, а то бы я в два счета отворил эти ворота и мы чинно-благородно вошли бы в замок.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Страшное лето 1944-го… Александр Зорин не знал, что это задание будет последним для него как для командира разведгруппы. Провал, приговор. Расстрел заменяют штрафбатом. Для Зорина начинается совсем другая война. Он проходит все ужасы штрафной роты, заградотряды, предательства, плен. Совершив побег, Саша и другие штрафники уходят от погони, но попадают в ловушку «лесных братьев» Бандеры. Впереди их ждет закарпатский замок, где хранятся архивы концлагерей, и выжить на этот раз практически невозможно…
Перед летчиком-асом, легендой воздушного штрафбата Борисом Нефёдовым по кличе «Анархист» ставят задачу создать команду сорвиголов, которым уже нечего терять, способных на любые безумства. Их новое задание считается невыполнимым. Все группы пилотов, пытавшихся его выполнить, погибали при невыясненных обстоятельствах. Операцию лично курирует Василий Сталин. Однако задание настолько опасно, что к делу привлекают Вольфа Мессинга.
Летчика-истребителя Андрея Лямина должны были расстрелять как труса и дезертира. В тяжелейшем бою он вынужден был отступить, и свидетелем этого отступления оказался командующий армией. Однако приговор не приведен в исполнение… Бывший лейтенант получает право умереть в бою…Мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны в составе ВВС Красной армии воевало уникальное подразделение — штрафная истребительная авиагруппа. Сталин решил, что негоже в условиях абсолютного господства германской авиации во фронтовом небе использовать квалифицированных пилотов в пехотных штрафбатах.
Диверсант… Немногим это по плечу. Умение мастерски владеть оружием и собственными нервами, смелость и хладнокровие, бесконечное терпение и взрывной темперамент в те секунды, когда от тебя, и только от тебя, зависит победа над смелым и опасным врагом…