Универсальный солдат - [103]

– Господи, Девро, я не могу поверить. Ну как ты втянул в это свою семью? – он сделал шаг вперед и сообщил. – Я искал тебя повсюду, мальчик. Ты понимаешь, что тебя теперь ждет трибунал? Ты готов к суду?

– Попробуй меня ударить! – прохрипел Люк разбитыми губами, поднимаясь на ноги.

Ему было очень нужно, чтобы сержант приблизился. САМ. ОЧЕНЬ НУЖНО. Скотт улыбнулся и сделал еще шаг. Но вдруг остановился и, словно что-то вспомнив, хлопнул в ладоши.

– Ох, простите, – преувеличенно смущенно сказал он родителям Лижа, –совсем забыл. Извините, ради бога, но ил все приговорены к смерти. Да, совершенно вылетело из головы… Сержант вдруг резко развернулся и попытался ударить солдата. Люк был готов к этому. Он нырнул под удар, и кулак Скотта с хрустом проломил перегородку между стойлами, застряв в ней, как в тисках. За секунду, которая понадобилась ему, чтобы освободиться, солдат успел выхватить из-под пятнистой куртки сержанта один из шприцов. В то же мгновение он уже снова оторвался от земли и полетел к пролому двери.

– ХОХ! – страшный удар заставил разжать пальцы, и пластиковый цилиндр выкатился из ладони. Люк потянулся к нему, коснулся шприца и… Успел снова крепко зажать в кулаке прежде, чем новый, безумно сильный рывок швырнул его в угол.

Приземлился он в кучу сена, подняв сухое облако пыли. Солдат вцепился зубами в защитный колпачок, сорвал и вонзил иглу себе в грудь, одновременно нажимая на поршень. Горячая волна разлилась по телу, наполняя мышцы силой, сжимая боль в маленькую точку и постепенно растворяя ее совсем.

Сержант обрушился на него, как ураган. Кулаки разбивали Люку лицо, ломали ребра, но БОЛИ он уже не чувствовал.

И в какое-то мгновение солдат понял, что победит. Уверенность была абсолютной, несокрушимой, словно огромная каменная стена. И Люк улыбнулся.

Легко, будто на тренировке в Форт-Брагге, он уклонился от встречного удара, а когда Скотт тихо и яростно процедил:

– Скажи "спокойной ночи", говнюк! – перехватил руку сержанта, сдавил пальцы, чувствуя, как трещат и ломаются под ними кости УНИСОЛА, и хрипло выдохнул:

– Спокойной ночи, говнюк!

В глазах Скотта отразилось беспокойство. А в следующее мгновение голова Люка с хрустом раздробила ему переносицу. Сержант поднялся, и тогда солдат принялся наносить удары, вкладывая в них всю ярость и боль, бушевавшие в его груди. Он гнал УНИСОЛА, как гонит ЧЕЛОВЕК смертельно раненного зверя.

Скотт пытался бить в ответ, но удары налетали либо на умело поставленные блоки, либо ударяли в тело безо всякого вреда. Теперь сержанту приходилось защищаться. Но он все-таки был профессионалом. Поэтому, как только Люк раскрылся. Скотт сорвал со стены обрезок водопроводной трубы и нанес ему удар в грудь.

Будь на месте сержанта кто-нибудь другой, солдат устоял бы. На это был '13, с его звериной силой… Люк рухнул на пол. Унисол взревел и принялся бить трубой, используя обрезок как копье, стараясь проткнуть солдата насквозь.

Он так обрадовался победе, что ослабил внимание, и Девро тут же воспользовался этим. Его нога рассекла воздух и врезалась унисолу в грудь.

А в следующую секунду противники сцепились в смертельной схватке. В этот момент они так ненавидели друг друга, что были готовы разорвать горло врагу пальцами, перегрызть зубами.

Люк толкал сержанта на улицу, подальше от родных. Он и не заметил, как они вывалились из амбара, перемешивая грязь ногами. Постепенно солдату удалось оттеснить Скотта к перевернутой газонокосилке, и тогда, оторвавшись от сержанта, он нанес сильнейший удар ногой в голову. Унисол дернулся. Из разбитых губ хлынула кровь, а еще через мгновение такой же по силе удар отбросил его назад… Прямо на торчащие ножи.

Сталь пробила Скотта насквозь. Зазубренные, окровавленные лезвия торчали из груди, живота, плеч.

Люк осторожно подошел ближе. Сержант зло ухмыльнулся. Губы его покрылись кровавыми пузырями, и он что-то хрипло пробулькал.

Солдат, не поняв, ЧТО сказал Скотт, сделал шаг… Наклонился… И тут же рука унисола вцепилась ему в шею, потянула к себе, норовя насадить на один из ножей.

– ТЫ МЕРТВ, ДЕВРО! – страшно засмеялся Скотт, заливаясь кровью.

В глазах сержанта плясали бешеные огоньки сумасшествия.

Люк видел плоское широкое лезвие, застывшее в полутора дюймах от его лица, и оно надвигалось. Медленно, неумолимо. Он собрал все силы, выгнулся дугой. Мышцы, казалось, сейчас разорвутся от дикого напряжения.

– Ааааааааааааа….. – крик рванулся из его груди и разбился об окровавленную ухмыляющуюся физиономию Скотта.

В ту же секунду пальцы сержанта соскользнули, и Люк отскочил в сторону. Он остановился, переводя дыхание, стараясь унять бьющееся с безумной скоростью сердце.

– НЕТ, СКОТТ, Я ЖИВОЙ! – хрипло прошептал солдат.

Потому что в это мгновение Люк осознал: он действительно живой. Болен, слаб, избит, но ЖИВ. ЖИВОЙ ЧЕЛОВЕК.

Его пальцы сомкнулись на рукояти, включающей режим "ИЗМЕЛЬЧЕНИЕ".

Глаза сержанта с ненавистью наблюдали за ним.

– Ты отстраняешься от должности. Скотт, – прошептал Люк, поворачивая рубильник.

Он не стал смотреть, что произойдет дальше. Просто отвернулся и быстро пошел к амбару. За его спиной дико завыла газонокосилка, перемалывая ножами то, что было унисолом, а до этого, давно, сержантом Вооруженных сил США Эндрю Скоттом. Но Эндрю, того Эндрю больше не было. Он погиб на войне. В 1969 году, вместе со своим взводом.