Универсальный многослов. Книга для тех, кому интересно жить осмысленно - [45]

Шрифт
Интервал

Самолюбие отвлекает от движения, заставляет концентрироваться на том, что не имеет никакого отношения к движению, даже мешает ему.

В чем может проявляться подлинная любовь человека к самому себе? Мне кажется, в том, что он выстраивает свой собственный мир, с радостью принимает в него тех, кому этот мир необходим, и спокойно относится к тем, кому его вселенная неинтересна.

Отношение к самолюбию и самовлюбленности во многом определяется тем, что человек понимает под нравственным и безнравственным существованием.

Поговорим уже, наконец, о нравственности.

XII. Нравственность

Понятно, что нравственность – понятие относительное. Для каннибалов питаться людьми – дело совершенно нравственное, а для нас – как-то не очень. Да что там далеко ходить! Шахид, который вместе с собой уносит в другой мир десятки, сотни жизней ни в чем не повинных людей, с точки зрения его единоверцев, поступает абсолютно нравственно.

Как же быть? Откуда брать критерии нравственности, чтобы не ошибиться? И существуют ли они – общие для всех критерии нравственности?

Попробуем разобраться с теми, кто нам диктует понятия нравственности. Таких «диктаторов» несколько.

Нравственные законы диктует нам государство.

К государственной нравственности надо относиться с некоторой… скажем так… раздумчивостью. Потому что государственная нравственность всегда определяется задачами государства.

Например, большевики придумали по-своему гениальный лозунг: «Грабь награбленное!» Они объяснили, что грабить не только можно, но и нравственно! Гитлер четко разделял: немцев убивать – преступление, а евреев и цыган – высоконравственная задача. В сталинские времена доносительство считалось нравственным, а в царской России – глубоко безнравственным, преступным.

Можно многое понять о сути любого государства, если разобраться с тем, что оно считает нравственным, а что – нет. Однако есть один общий закон с точки зрения государства нравственным всегда считается то, что полезно не человеку, а государству.

Нравственным законам учат нас наши родители.

Если семья была хорошей, если ребенок рос, что называется, в любви, то всю свою жизнь он будет основывать на тех нравственных постулатах, которые были заложены в детстве.

Если ребенок рос без любви и законы жизни его семьи ему не нравились, он будет поступать с точностью до наоборот. Известно, что в семьях алкоголиков вырастают либо алкоголики же, либо те, кто капли в рот не берет.

Нет такого родителя, который хотел бы, чтобы его ребенок вырос безнравственным.

Но дети воспитываются не словами, а примером. И если в семье, например, все время врут, ребенок начинает считать, что это нормально, нравственно.

Нравственным законам учит нас религия.

Например, в христианстве есть десять заповедей. Если человек будет стремиться к тому, чтобы не нарушать их, то с точки зрения христианства он будет жить высоконравственно.

Но, во-первых, на Земле огромное количество атеистов, для которых религия не указ.

Кроме того, в мире огромное количество всевозможных религий, течений, трактовок религий…

Конечно, Бог должен был бы стать нашим Главным Учителем в нравственности. Но, увы, мы слишком по-разному слышим то, что Он нам говорит.

От родителей и через религию мы узнаем нравственные законы своего народа.

Они у разных народов различны. И это тоже надо иметь в виду, когда мы берем на себя смелость обсуждать чужую нравственность.

Нравственным законам учит нас наше окружение.

Именно об этом говорит знаменитая пословица: «С волками жить – по-волчьи выть».

Увы, очень часто так и бывает. Правда, здесь необходимо заметить, что, если государство, или родители, или вера очень прочно вбили в человека определенные нравственные постулаты, то никакое окружение их не выбьет.

Окружение, как правило, кивает на время.

Время – тоже наш учитель нравственности.

Скажем, в XIX веке считалось не только нравственным, но и просто необходимым бить детей. Считалось, что если отец бьет свое чадо, значит, он им занимается, старается воспитать. Детей били и Пушкин, и Жуковский…

А если бы в том же XIX веке мужчина рассказал о своей любимой женщине то, о чем трезвонят сегодняшние звезды, он считался бы глубоко безнравственным человеком.

Время – серьезный учитель и даже, если угодно, «диктатор» нравственных законов.

Но «нравственную диктатуру времени» бездумно принимать ни в коем случае нельзя.

Человек всегда должен размышлять соответствуют ли нравственные законы времени его собственному пониманию нравственности.

Зачем?

Чтобы жить с самим собой в ладу, в гармонии.

Потому что нравственность – это то, что каждый человек считает соответствующим тому, чему его учило государство, или родители, или вера. В зависимости от того, кого он чтит своим учителем нравственности.

«Нравственный закон внутри нас», о котором говорил великий Кант, – это те самые законы, которые человек устанавливает для себя, дабы соответствовать тем нормам, которым его научили учителя.

Общего для всех понятия нравственности не существует.

Кому-то сей факт, возможно, покажется чрезвычайно печальным. Но это факт.

Слишком много учителей нравственности. И слишком по-разному они учат.


Еще от автора Андрей Маркович Максимов
Найти Иисуса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Так любят люди

Хотите узнать подлинные, не приукрашенные истории любви? Хотите понаблюдать за тем, как взрослый мужчина мучается на безлюбье и обретает новое чувство в странном и таинственном месте посреди Москвы? Все это в новом романе известного писателя и телеведущего Андрея Максимова «Так любят люди». Если вы считаете, что на свете нет ничего важнее любви; если вам интересно узнать, как сегодня любят люди; если вам интересно прочесть необычную смесь психологии, философии и документалистики — этот роман для вас. Андрей Максимов — известный журналист, писатель, радио- и телеведущий, театральный режиссер.


Соль неба

Известный телеведущий, писатель, театральный режиссер Андрей Максимов на этот раз выступает с совершенно неожиданным романом. Это роман светского верующего человека о жизни и спорах двух священников в Храме небольшого города. Роман-притча о том, что такое Вера, что значит верить, а значит, доверять Богу. Можно ли спорить о библейских истинах? Можно ли спорить о Вере? Может ли светский человек описывать жизнь Храма, пусть даже в притче? Роман был отвергнут разными издательствами, в которых решили, что такой спор невозможен.


Солнце на дороге

Полковник Антошин, живущий в конце XXI века, получает неожиданное задание — найти молодильные яблоки и узнать секрет вечной жизни. Для выполнения этой миссии он отправляется в далекое прошлое, где сталкивается с теми, кого считал вымыслом: Бабой Ягой, Лешим, Русалкой, ведьмами. На пути к своей цели полковнику придется многое преодолеть, узнать много необычного о своей древней родине, увидеть, как жили предки. Помогать в этом опасном путешествии Антошину будет неожиданно обретенный юный друг Малко. Для среднего и старшего школьного возраста.


Обойдемся без педагогики

Новая книга Андрея Максимова, автора бестселлеров о воспитании детей, раскрывает тему педагогики с неожиданной стороны. • Нет такой наук – педагогика, есть система приемов и обманов, с помощью которой одни люди дрессируют других людей. • Педагогика научит вас не уважать собственного ребенка. • Школа – это каторга, которую надо пережить вместе с ребенком. • Школьная оценка – это способ унижения, и не более. • Ребенок – человек, который страдает не меньше, а иногда и больше взрослого. • Общаясь с детьми, положите свой взрослый опыт в карман и застегните молнию. • Ребенок не должен убирать свою комнату. • Оторвать ребенка от гада-гаджета не так трудно, но нужно знать способ. • Проблемы переходного возраста подростков придумали и спровоцировали взрослые; если этого не делать, переходный возраст можно не заметить. • Подростковый протест вызван не естественной придурковатостью подростков, а противоестественной придурковатостью взрослых. Вы готовы получить практические советы о том, как подружиться со своим ребенком? Тогда – вперед!


Многослов-2, или Записки офигевшего человека

На эту книгу обидятся все: историки – за то, что она не исторична; политики – за то, что она поверхностна; экономисты – за то, что она не научна; политологи – за то, что все выводы в ней не верны… И все остальные – за всё остальное.Не обидятся на эту книгу только читатели – они ею заинтересуются.Известный телеведущий и писатель Андрей Максимов написал, конечно, во многом революционную книжку. Первый «Многослов», который выдержал уже три издания, заставил людей задуматься о себе самих. «Многослов-2, или Записки офигевшего человека» заставит читателей задуматься о мире, их окружающем.


Рекомендуем почитать
Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период

В представленной монографии рассматривается история национальной политики самодержавия в конце XIX столетия. Изучается система государственных учреждений империи, занимающихся управлением окраинами, методы и формы управления, система гражданских и военных властей, задействованных в управлении чеченским народом. Особенности национальной политики самодержавия исследуются на широком общеисторическом фоне с учетом факторов поствоенной идеологии, внешнеполитической коньюктуры и стремления коренного населения Кавказа к национальному самовыражению в условиях этнического многообразия империи и рыночной модернизации страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.


Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

Одну из самых ярких метафор формирования современного западного общества предложил классик социологии Норберт Элиас: он писал об «укрощении» дворянства королевским двором – институцией, сформировавшей сложную систему социальной кодификации, включая определенную манеру поведения. Благодаря дрессуре, которой подвергался европейский человек Нового времени, хорошие манеры впоследствии стали восприниматься как нечто естественное. Метафора Элиаса всплывает всякий раз, когда речь заходит о текстах, в которых фиксируются нормативные модели поведения, будь то учебники хороших манер или книги о домоводстве: все они представляют собой попытку укротить обыденную жизнь, унифицировать и систематизировать часто не связанные друг с другом практики.


Нестандарт. Забытые эксперименты в советской культуре

Академический консенсус гласит, что внедренный в 1930-е годы соцреализм свел на нет те смелые формальные эксперименты, которые отличали советскую авангардную эстетику. Представленный сборник предлагает усложнить, скорректировать или, возможно, даже переписать этот главенствующий нарратив с помощью своего рода археологических изысканий в сферах музыки, кинематографа, театра и литературы. Вместо того чтобы сосредотачиваться на господствующих тенденциях, авторы книги обращаются к работе малоизвестных аутсайдеров, творчество которых умышленно или по воле случая отклонялось от доминантного художественного метода.


Киномысль русского зарубежья (1918–1931)

Культура русского зарубежья начала XX века – особый феномен, порожденный исключительными историческими обстоятельствами и  до сих пор недостаточно изученный. В  частности, одна из частей его наследия – киномысль эмиграции – плохо знакома современному читателю из-за труднодоступности многих эмигрантских периодических изданий 1920-х годов. Сборник, составленный известным историком кино Рашитом Янгировым, призван заполнить лакуну и ввести это культурное явление в контекст актуальной гуманитарной науки. В книгу вошли публикации русских кинокритиков, писателей, актеров, философов, музы кантов и художников 1918-1930 годов с размышлениями о специфике киноискусства, его социальной роли и перспективах, о мировом, советском и эмигрантском кино.


Ренуар

Книга рассказывает о знаменитом французском художнике-импрессионисте Огюсте Ренуаре (1841–1919). Она написана современником живописца, близко знавшим его в течение двух десятилетий. Торговец картинами, коллекционер, тонкий ценитель искусства, Амбруаз Воллар (1865–1939) в своих мемуарах о Ренуаре использовал форму записи непосредственных впечатлений от встреч и разговоров с ним. Перед читателем предстает живой образ художника, с его взглядами на искусство, литературу, политику, поражающими своей глубиной, остроумием, а подчас и парадоксальностью. Книга богато иллюстрирована. Рассчитана на широкий круг читателей.


Валькирии. Женщины в мире викингов

Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.