Универсальное устройство - [69]

Я познакомился с Нельсоном Кваме, который является, с одной стороны, владельцем частного предприятия, своей развивающейся компании Web4All, а с другой – трудится в качестве разработчика-фрилансера.

Кваме родился в Судане в 1991 году после того, как его отец бежал от чудовищной войны, разорвавшей страну пополам. Он приехал в Кению учиться в университете и верит, что владение информационными технологиями – ключ к успешному будущему региона. iHub для него – место для поиска потенциальных партнёров и место для поиска подработки. «Скажем так, у меня есть друг-разработчик, его дядя работает в компании, которой нужны приложения, – говорит он. – И я подключаюсь к делу. Я создаю множество сайтов и множество приложений». Кваме в самом деле полагает, что программирование, веб-разработка и, главное, разработка приложений являются обязательными навыками для процветания региона. Его молодое предприятие занимается организацией курсов в различных городах, чтобы помочь людям овладеть навыками программирования, разработки и предпринимательства – пока он открыл только одно отделение в Момбасе, крупнейшем портовом городе Кении, расположенном на морском побережье. И слушателей уже навалом.

Множество заказов приходит от групп разработчиков или компаний, желающих, чтобы их приложения вышли на международную арену. Я познакомился с юношей по имени Кеннеди Кирди, который работает в отделе консультаций iHub и создаёт приложение, спонсируемое ООН: оно будет помогать смотрителям парков в борьбе с браконьерами.

Большая часть всего этого пришла извне: США, инвесторы, разработчики и благотворительность увидели в идее приложений простой и удобный, как лёгкая в управлении лодка, способ привести слаборазвитые регионы к изменениям и подъёму. Африка стала известна своим быстро прогрессирующим развитием телефонной связи и массовым внедрением в повседневную жизнь сотовых телефонов, поэтому львиная доля буйно цветущей идеологии приложений просто – как будто с помощью копипаста – оказалась скопирована и вставлена в идеологию региона, хотя у большинства кенийцев даже нет смартфонов.

«Доля на рынке была недостаточно велика, чтобы экономика, построенная на смартфонах, сработала, – рассказывает мне Элеанор Марчант, научная сотрудница Университета Пенсильвании, работающая с iHub. – Разработка приложений была тогда ультрамодным направлением».

«Восприятие действительно оказывает влияние на подход к созданию чего-либо, – говорит она, – даже если это восприятие не совсем верно. Кения считалась выдающейся страной в плане мобильности, но мобильность в Кении и Америке воспринимается совершенно по-разному», – объясняет Марчант, добавляя, что множество первых проспонсированных начинаний не увенчались успехом. Годами у M-Pesa и Ushahidi не появлялось аналогов. «Даже взять, к примеру, интерфейс M-Pesa. Он медленный, разработан под старые телефоны Nokia, на которых приложения либо работают с грехом пополам, либо не работают совсем. Это была своеобразная основанная на тексте добавка к телефону. И она до сих пор существует как есть, без изменений».

Иными словами, вся идея мобильной революции или революции приложений, перекочевав из США и Европы, где она стала культурным феноменом, в Кению, где реальность воспринимается совершенно иначе, с треском провалилась.

Начнём с того, что здесь далеко не каждый может позволить себе смартфон.

«На практике это просто не работает», – говорит Киняму. Я зашёл навестить Киняму в его новом техническом пространстве, Founder’s Club, которое готовилось к пышному открытию. Возле парковки пара обезьянок бегали по деревьям вверх и вниз, игриво хватаясь за ветки и свешиваясь с них.

«У нас есть и те, и другие: местные, кто начинал работать с США и вернулся, и ребята из США или Европы, которые приехали к нам образовать свой фонд, – говорит он. – И многие из них уже потеряли кучу денег. Было много тех, кто не жил в Африке, и они очарованно и бодро глядели в будущее, на перспективы… Они чего только не пробовали, от мозгового штурма до разработки систем и учебных курсов. Очень много халтуры и чепухи. Ни грамма здравого смысла».

То была инициатива доноров, поэтому они просто говорили: «„Мы ищем что-то эффективное“ и просто вбухивали деньги в разные вещи, – говорит Киняму. – Во все эти ООН, общественные организации, людей при власти, думая: „Вот что нужно Африке“. Было также много денег инвесторов, которые надо потратить или как-то задействовать до 2015 года. Значительная их часть должна была стать вложением в развитие. Но людям это казалось больше похожим на подачку. Поэтому если так делают – это несерьёзно, хотя и неплохо».

«Да, ты выиграл этот грант на один миллион, а дальше что? – говорит Киняму. – Вот тут и проявляется различие: нет единого игрового поля. Если у тебя нет доступа к связям, ассоциациям, богачам, которые здесь редко водятся, – то всё».

Часть проблемы, по его словам, заключалась в том, что инвесторы и доноры пытались перенести и укоренить в Найроби мышление Кремниевой долины. «Ещё раньше появлялись иностранцы, которые начинали читать лекции на тему: „Вот так это работает в Кремниевой долине и так это должно работать у вас“».