Уникальный экземпляр: Истории о том о сём - [14]

Шрифт
Интервал

Дальше они шли по дорогам, по заледеневшим полям и проложенным в снегу тропам, перетаскивали боеприпасы и провиант для себя и для тех, кто уже вышел на передовую. Вдалеке Вирджил смог разглядеть яркие вспышки взрывов, напоминавшие фейерверк в честь Дня независимости. Морпехи, которые теперь сражались с ними в одном строю, потеряли много своих, когда продвигались вперед, чтобы создать у немцев иллюзию, будто в наступление идет целая дивизия. Уловка сработала. Но солдат полегло немало.

В лесах Бельгии Вирджил и Бад вместе с подразделением попали под артобстрел; нескольких парней разорвало ударами снарядов. Дальше их часть направили другой дорогой, через окрестности Бастони. Они шагали мимо церкви, где были аккуратно сложены штабелями павшие солдаты, мимо инвалидов, мимо никчемных танков с разорванными гусеницами; встретили фермера, пасущего пару коров, жующих стог сена. Фермер и коровы, казалось, не замечали ни немцев, которые пытались вернуть порт в Антверпене, ни творящуюся вокруг неразбериху. Холод пробирал до мозга костей. С этим ничего нельзя было поделать. Несколько солдат замерзло насмерть. Были и те, кто из-за постоянного недосыпа тронулся умом, их пришлось отправить обратно в Бастонь. Надеялись, что они смогут прийти в себя и вернуться обратно в строй, в этот холод.


Молодой новобранец — рядовой какого-то взвода, какой-то роты — стоял на посту. Вирджил сидел в окопе, выстланном внизу сосновыми иголками и накрытом ветками, укутавшись в казенное одеяло. Сном это можно было назвать с большой натяжкой. В кулечке лежали считаные фруктовые карамельки; он положил в рот сразу две. Осталась одна; Вирджил встал с ледяного пола и протянул ее новобранцу.

— Подарок на Рождество, — прошептал Вирджил.

— Спасибо, Девственник.

— Сынок, еще раз скажешь «Девственник», и я тебе врежу.

— Ты разве не Девственник?

— Для такого салаги, как ты, — нет.

Окоп был в крайнем левом лесочке, на подъеме росло два дерева, при дневном свете можно было разглядеть голое поле бельгийского фермера и прямо за ним цепочку домов, стоящих вдоль узкой дороги, ведущей на северо-восток. Ночью была только пустота. Предполагалось, что немцы засели где-то внизу.

Остальная часть подразделения расположилась в окопах и укрытиях с правой стороны. По плану здесь должна была находиться главная линия обороны. На самом деле идея военного штаба была так же смехотворна, как и мечта выспаться. Оборона была настолько слабой, что впереди за деревьями не было разведывательного поста. Тыл был укреплен из рук вон плохо. У тяжелой артиллерии осталось всего несколько снарядов. Полевая кухня отсутствовала, питались сухим пайком.

За то время, когда они шли через Бастонь, Вирджил вырыл в мерзлой земле и покрыл ветками уже седьмой окоп. Ему это порядком надоело. Передвижение на новую позицию означало, что придется опять взвалить на себя все снаряжение и тащить его неизвестно сколько, рыть окоп и строить новое укрепление, работать до седьмого пота, который на морозе превращал солдатскую форму в корку льда. От обморожения погибло больше солдат, чем от вражеского огня. Некоторым удалось вырваться из окружения. Тем, кто в ту пору был не сильно покалечен.

Вирджил не желал быть одним из них. Он держал запасную пару носков, связанных друг с другом, одетых на шею и висевших под формой до самых подмышек. Тепло его тела, или все, что от него осталось, должно было не дать им замерзнуть. Вирджил уповал на то, что эта запасная пара сухих носков поможет ему избежать обморожения. А также надеялся, что Гитлер придет через поле, размахивая белым носовым платком, — лично сдаться рядовому первого класса Вирджилу Бьюэлу. Сразу после Риты Хейворт, которая зайдет ему отсосать.

— Кофейку бы сейчас, — прошептал рядовой.

— Знаешь что, — прошептал в ответ Вирджил. — Я разведу огонь и процежу пару котелков воды. А еще у меня есть готовая смесь для торта, закатим для всех пирушку, а теперь заткнись, чертов ты придурок.

— Бабочка. Бабочка! — Резкий шепот донесся из темноты слева от окопа, это был пароль на сегодня.

— Маккуин! — прошипел в ответ Вирджил.

Через секунду сержант Бад Болинг упал в окоп, без оружия. Днем он пытался заснуть, сидя в своем окопе. С наступлением темноты Бад молча, в одиночестве, бродил по линии фронта, возвращался при дневном свете и, прежде чем снова залечь в свое убежище, сообщал на КП обо всем, что видел.

— Фрицы. Двадцать пять человек. А ты еще кто, черт возьми? — Бад обратился к новичку, рядовому. Прежде чем тот ответил, Бад кинул: — Не важно, — и отдал приказ: — Дай мне винтовку и беги на КП, скажи, что фрицы пытаются зайти слева.

Рядовой от удивления выпучил глаза. Боевого крещения он пока не получил. Когда паренек рывком выскочил из окопа, Бад повторил: фрицы пытаются атаковать с левого фланга.

Паренек исчез. Бад зарядил винтовку М-1 и положил запасные патроны в куртку.

Вирджил поднял собранный пулемет, приладил треногу и установил на левой стороне окопа.

— Девственник, я оказался прямо у них под носом.

— Они заметили?

— Ни один фашистский гад меня не заметит.

Мужчины перешептывались с уверенностью опытных солдат, а не как двадцатилетние юнцы, хотя в их случае одно не исключало другого.


Рекомендуем почитать
Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Поезд приходит в город N

Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».


Три сестры

Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!


Горничная

Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.


Весь невидимый нам свет

Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.


Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.