Уничтожить королевство - [39]

В жизни бы не догадалась, что печально известный охотник на сирен не чужд человечности.

— Я тоже обожаю Эйдиллион, — признается Мадрид, втягивая воздух. — У них тут целые улицы пекарен, где на каждом углу продаются шоколадные сердечки с ирисовой начинкой. У них даже карты сладко пахнут.

— А почему здесь ему нравится? — я указываю на Элиана.

Кай вскидывает бровь:

— Догадайся.

— Что еще нужно от жизни, когда есть любовь? — спрашивает Мадрид.

Кай фыркает:

— Нынче детишки это так называют?

Мадрид замахивается и прищуривается, когда он уклоняется от удара.

— Мы же в краю романтики! — упрекает она.

— Романтика — для королевских особ, — парирует Кай, когда Торик бросает пустой мешок посреди импровизированного круга.

Затем старпом стягивает рубашку, обнажая руки, покрытые татуировками — ни один клочок кожи не избежал этой цветастой мозаики. С плеча на меня пялится змея. Желтая, скалящая клыки, шипящая всякий раз, как напрягается его бицепс.

— А наш капитан кто? — хмыкает Торик.

— Пират. — Кай швыряет в мешок свой меч. — И все мы знаем, зачем пираты швартуются в Эйдиллионе.

Мадрид испепеляюще смотрит на него.

Я осмеливаюсь еще раз взглянуть на принца. Теплый ветер играет с «хвостом» его сюртука, поднимает ткань, и я замечаю острие кинжала. Оно отражает лучи закатного солнца, а потом тонкая черная жилка ползет вверх по металлу и притягивает свет. Пьет его, пока на клинке не остается ни отблеска. Я прикусываю губу, представляя, каково держать в руках нечто настолько мощное.

Кинжал, что поглощает жизнь и свет.

Тело Элиана напрягается. Ладони на бедрах бледнеют, голова слегка клонится назад, к кораблю. Ко мне. Будто он чувствует мои мысли. Поворачивается он медленно и многозначительно и находит мои глаза в толпе на палубе за считаные секунды. Принц смотрит на меня не моргая, и когда уже кажется, что вот сейчас он поднимет руку и даст отмашку Мадрид застрелить меня или Каю — вновь бросить меня в хрустальную темницу, Элиан ухмыляется. Левый уголок его губ взмывает вверх, и мне в этом видится только вызов.

Затем взгляд его скользит дальше, к команде, и улыбка становится искренней и широкой, обнажая ямочки на загорелых щеках.

— Порядок вы знаете, — говорит принц, поднимаясь обратно на корабль. — Все острое или смертоносное — в сумку. — Он смотрит на меня. — Как думаешь, ты туда влезешь?

Я бросаю на него злобный взгляд, а экипаж начинает неохотно вытаскивать мечи из-за пояса. Доставать наконечники стрел из сапог. Откапывать ножи в складках штанов. Выуживать спрятанные под рубахами пистолеты. Кай так вообще в один прекрасный момент снимает ботинок и бросает его в мешок. Солнечный луч отражается от скрытого в пятке клинка, а затем он тонет под кучей нового железа.

Прямо передо мной разоружается команда пиратов. Слой за слоем они избавляются от защиты, сбрасывая ее точно вторую кожу. Закончив, каждый неуютно мнется на месте, не зная, куда деть руки, или тянется к оружию, которого больше нет.

Мадрид, сунув в рот большой палец, грызет ноготь, а Кай щелкает костяшками пальцев. Звуки эти ритмичны, как волны.

— Зачем вы это делаете? — спрашиваю я, глядя на гору металла.

Вот бы стащить один кинжал, тогда будет, чем ответить принцу, если он попытается что-нибудь предпринять, но в таком платье ничего не спрячешь. Я огорченно вздыхаю, ибо с оружием на виду к нему близко не подберешься.

— В Эйдиллионе нет оружия, — объясняет Мадрид, вытряхивая из каждого рукава по двойному лезвию.

— Это закон, — добавляет Кай. — Ты не коснешься земли с оружием в руках, потому мы все упаковываем и несем до стены, а там отдаем дозорным.

— А почему просто не оставить все на корабле?

Мадрид в ужасе смотрит на свое сброшенное оружие.

— Не волнуйтесь, — шепчет смертоносным железякам. — Она это не всерьез.

Кай усмехается и почти нежно пинает мешок.

— Рискованно оставлять на борту все самое лучшее. Если здесь пришвартуется еще кто-то, им может взбрести в голову покопаться. Конечно, — он многозначительно поглядывает в мою сторону, — только глупец попытается выступить против капитана «Саад».

Элиан хлопает друга рукой по плечу. Изо рта его торчит соломинка черного сахара, источающая знакомый анисовый запах.

— Но нельзя полагаться на человеческое благоразумие, — говорит принц. — А то так и заканчивают жизнь с собственным ножом в животе.

Торик, кряхтя, поднимает набитый оружием мешок:

— Ладно, гаденыши, решайте, кто из вас поможет мне его донести — голова или хвост.

Кай достает из кармана золотую монету. Явно мидасскую — на лицевой стороне выгравирована пирамида. Королевский герб трудно не узнать.

— Голова — ты проиграла, хвост — я выиграл. — Кай подбрасывает монету и шагает прочь, даже не глядя на результат. Когда монета приземляется Торику под ноги, Кай кричит через плечо: — Я сегодня счастливчик!

— А золотишко твое, мелкий засранец, я оставлю, — бурчит Торик и, подняв монету, трет ее о рубашку и только потом сует в карман.

Элиан жестом велит Мадрид помочь старпому с мешком и откусывает от сладкой черной соломинки. Когда он отводит руку в сторону, я вижу, что под сюртуком его по-прежнему блестит кинжал.