Уничтожение - [20]

Вейлас отпрянул в мертвую зону, пятясь и петляя, чтобы запутать дракона и заставить свои изображения плясать вокруг него. Чудовище сначала зацепило ког­тем еще одно из них, потом при помощи зубов уничто­жило третье.

Вейлас следил за тем, как исчезают иллюзии, и не сводил глаз с шеи портального дракона, когда тот про­несся мимо него на расстоянии вытянутой руки. Вейлас выискивал трещины, складки, хоть какое-нибудь уязви­мое место на толстой, покрытой чешуей шкуре.

Он отыскал его и вогнал крури между чешуями, про­бив кожу, мышцы, артерию и кость под нею. Кровь хлы­нула потоком. Дракон замахал лапами в сторону Вейласа, хотя все так же не мог видеть проводника. Умирая, чудовище сумело-таки задеть когтем последнего фальшиво­го дроу. Дракон начал падать, и Вейлас убрался в сторо­ну. Узкая голова метнулась вперед на длинной гибкой шее, челюсти сомкнулись на плече проводника, смяв кольчугу и защемив укрытую под ней черную кожу.

Проводник вырвался, откатился и вскочил на ноги, выставив перед собой крури.

Новой атаки не последовало. Портатьный дракон не­уклюже растянулся на дне пещеры. С каждым затухаю­щим ударом сердца струя крови била все реже и слабее.

— Всегда знал... — выдохнул умирающий дракон, — что это будет... дроу.

С этими словами портальный дракон умер, и Вейлас задумчиво приподнял бровь.

Он отошел от пропитанного ядом трупа и убрал кру­ри в ножны. Данифай нигде не было видно. Вейлас не знал, убегает ли она обратно по тому пути, которым они пришли сюда, или же прячется где-то в тени.

Пожав плечами и бросив последний взгляд на пор­тального дракона, Вейлас повернулся и пошел к поки­нутому монастырю. Полагая, что пленница Дома Меларн в конце концов вернется в пещеру, к порталу, ко­торый был их целью здесь, Вейлас полез в огромный, уныло выгнутый рот.

Внутри полукруглого сооружения находились две вы­сокие, отдельно стоящие колонны. Больше там не было ничего, кроме спертого воздуха и высокой стены пещеры. Остальная часть сооружения терялась во тьме, и оттуда тянуло едким запахом портального дракона.

Данифай стояла между колоннами, перенеся вес на одну ногу и положив руку на пояс.

— Он мертв? — спросила она.

Вейлас остановился в нескольких шагах от нее и кив­нул.

Данифай огляделась, изучая безжизненные камен­ные колонны и невыразительную внутреннюю поверх­ность гигантского лица.

— Хорошо, — обронила младшая жрица. — Это и есть портал?

Когда она посмотрела на Вейласа, тот кивнул снова.

— Ты знаешь, как открыть его, — сказала она, не спра­шивая, а утверждая.

Вейлас кивнул в третий раз, и Данифай улыбну­лась.

— Прежде чем мы пойдем дальше, я хочу собрать немного яда, — заявила она, вытаскивая из висящих на красивом бедре ножен кинжал.

Вейлас прищурился:

— Яда портального дракона?

Данифай с улыбкой прошла мимо него, поигрывая кинжалом.

— Я подожду здесь, — сказал он ей.

Она продолжала идти, не потрудившись ответить. «Если и после этого она останется жива, — подумал Вейлас, — пожалуй, с ней можно иметь дело».

* * *

Фарон провел кончиком пальца по линии, которой днем раньше здесь не было, — по вене. Кровеносный со­суд вился вдоль костяного борта корабля хаоса. Через неравные промежутки от него ответвлялись более тонкие капилляры. И во всей этой штуке медленно, почти не­уловимо пульсировала жизнь, согревая ее теплой кровью. Когда они впервые оказались на борту корабля хаоса, это была сплошная безжизненная кость. Пять дней, на про­тяжении которых Фарон добывал через врата младших демонов и скармливал их кораблю, все изменили. Ко­рабль начал оживать.

— Он что, потом обрастет кожей? — спросила из-за его спины Квентл.

Фарон обернулся и увидел, что верховная жрица при­села и разглядывает палубу, точно так же, как он только что обследовал борт.

— Кожей? — не понял маг.

Эти растущие вены на вид такие хрупкие, — зала она. Голос ее звучал скучающе и сухо. — Если на­ступить на них, они не порвутся?

— Не знаю, — отозвался маг. Он имел в виду, чтМ его это не интересует. — А какая, вообще-то. разница?

— Из них может пойти кровь, — сказала она, про­должая глядеть на палубу. — А если оно может крово­точить, значит, может и умереть. И если оно умрет, когда мы будем...

Фарон мог поспорить: она не окончила мысль потому, что просто побоялась. Он ненавидел, когда верхов­ные жрицы боятся. Когда они начинают это делать, дела редко идут на лад.

— Не все, что кровоточит, умирает, — бросил он с деланной улыбкой.

Она взглянула на него, и их глаза встретились. Он ожидал, что она по меньшей мере разгневается, возмож­но, оскорбится, но она не сделала ни того ни другого. Фарон не мог бы догадаться, о чем она думает.

— Меня тревожит, — заговорила она после паузы, — что мы так мало знаем. Такой корабль, как этот... Ты же должен был изучать их во время учебы, разве нет? В Магике?

— Я и изучал, — ответил Фарон. — Я правильно кор­мил его, я подчинил себе его капитана, и мы почти го­товы к маленькой увеселительной прогулке между Уровнями. Я знаю, что это такое и как оно работает, а значит, мне известно достаточно. Для жрицы у тебя слишком аналитический ум. Обрастет ли он кожей? Ес­ли захочет. Истечет ли он кровью, если ваши острые каблучки проткнут вену? Сомневаюсь. Будет ли он вся­кий раз вести себя одинаково со всяким и каждым? Ну, если бы так, он был бы не слишком-то хаотичным, не так ли?