Унесенные ветром. Век XX - [8]

— Дядя Ретт, — негромко вырвалось у юноши.

Но Ретт Батлер не узнавал его. Только когда Уэйд спешился, привязал Лавджоя к коновязи и направился к крыльцу, яркие губы под черными усами разошлись в каком-то подобии растерянной улыбки, и лицо Батлера, дотоле хранившее выражение вежливого, но равнодушного внимания, осветилось радостью узнавания.

— Господи Иисусе, да ведь это же… Уэйд.

Уэйд легко взбежал на террасу, и Ретт Батлер обнял его. Лысеющая макушка, как ни странно, оказалась на уровне скул Уэйда, а плечи, раньше такие необъятно широкие и массивные, теперь уже не выглядели столь внушительно атлетическими.

— Уэйд Хэмптон, — Батлер отстранился, разглядывая юношу, и тот обнаружил, что черные волосы Батлера сильно тронуты сединой да и поредели кроме макушки еще и со лба. — Я приехал не один, Уэйд, — Батлер уловил выражение вопросительного внимания на лице юноши. — Твоя мать тоже приехала. И твоя сестра, Кэт.

Уэйд не выглядел обескураженным, хотя в душе его началось некоторое смятение. Он должен был обрадоваться. Но, прислушавшись к себе, Уэйд обнаружил, что ничего похожего на радость он не испытывает. Было чувство, напоминающее скорее досаду, чем смятение. Мир, в котором он существовал какое-то время, терял гармонию и равновесие с вторжением — да-да! Он должен был признаться себе в этом — с вторжением туда Скарлетт.

— Сестра? — Уэйд словно очнулся. — Вы сказали — сестра, дядя Ретт?

— Да, — Ретт Батлер выглядел несколько смущенным. — Так вот получилось, что у тебя есть сестра. Ей пять лет.

Он обнял юношу одной рукой за плечо, с удивлением чувствуя, какое оно крепкое, твердое — такие мышцы дает не порода, не благоприятные условия жизни, но только тяжелый ежедневный труд, он-то знал это — и повел его в темноватый и прохладный холл. Женщина в платье из тяжелого шелка цвета кизилового листа, с темно-рыжими, гладко зачесанными волосами, собранными на затылке в узел, зеленоглазая, широкоскулая, с массивными изумрудными сережками — это его мать? Девочку, которую Скарлетт вела за руку, он заметил вроде бы на несколько мгновений позже. Смуглый темноволосый ангелочек с огромными зелеными глазами, которые, казалось, излучали мягкий свет. Уэйд подумал, что такие глаза называют бархатными, он слышал это. И еще он подумал, что такое выражение глаз не может быть у столь крохотного существа. Сколько ей лет? Ретт Батлер, кажется сказал, что пять.

Скарлетт спустилась с последней ступеньки, сделала еще два шага навстречу Уэйду и с радостным изумлением посмотрела на него снизу вверх. Ей, как и какое — то время назад миссис Тарлтон — о чем Скарлетт не могла знать и даже догадываться — подумалось о том, что этот юноша напоминает двух других из далекого далека. Такой же стройный, узкобедрый, высокий. Одет, конечно, не так щеголевато. Немножко сутулится. Брент и Стюарт всегда ходили упруго, плечи расправлены, грудь гордо выпячена. Но в плечах он пошире, чем Тарлтоны. Не говоря уже о его отце, Чарлзе Гамильтоне. Конечно, он так же красив, но это более мужественная красота, и взгляд у него более твердый. Скарлетт словно только в этот момент осознала, что в мире должно было что-то измениться, чтобы этот юноша, очень похожий на Чарлза Гамильтона мог смотреть на нее так — изучающе, даже строго, без тени восторга и обожания.

Уэйд стоял на месте, и Скарлетт пришлось сделать три или четыре шага, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние.

— Мальчик мой, — произнесла она, и глаза ее, зеленые, в уголках которых уже угадывались, уже прорисовывались будущие морщинки, глаза эти вспыхнули радостным и гордым светом.

— Мальчик мой, — повторила Скарлетт. — Уэйд.

Ее прохладные, сухие, чуть жестковатые ладони коснулись его висков. Привстав на цыпочки и наклонив голову, Скарлетт поцеловала сына в лоб.

— Кэт, котеночек, поди сюда, — позвала она девочку.

Та, без тени смущения и испуга, быстро перебирая ножками в белых чулочках и башмачках с высокой шнуровкой, приблизилась к матери.

— Кэт, это твой брат, о котором я тебе рассказывала. Уэйд Хэмптон. Поздоровайся с ним.

— Добрый день, Уэйд, — сказала девочка, глядя на него с доброжелательным интересом. Уэйд еще раз, как и несколько минут назад, подумал, что глаза девочки будто бы свидетельствуют о жизненном опыте, который она никак не могла обрести в свои пять лет.

— Здравствуй, — сказал он, опускаясь на корточки и оказываясь таким образом лицом к лицу с малышкой. Он взял ее ручонку в свои широкие шершавые ладони и слегка сжал.

За ужином они едва разместились в столовой — все вдесятером. Скарлетт о себе рассказывала мало. Она только выразила сожаление, что Сьюлин не смогла побывать на родине их отца и что сама она, Скарлетт, тоже вряд ли сможет побывать там в ближайшее время.

— Там прекрасный, ровный климат, Сьюлин, — говорила Скарлетт, вовсе не уверенная в том, что она не произносила те же или очень похожие слова несколько лет назад, в свой последний приезд в Тару. — Я все никак не могу привыкнуть к нашей джорджианской жаре. Там, в Ирландии, болота совсем не источают болотной вони, и на них не водятся змеи. Да, змей там нет, но люди более дикие, чем в Джорджии.