Ундина особых кровей - [6]

– Не, возраст уже не тот для таких волнений. Протухший плавник бескровного ската, да в жизнь больше якшаться с такими типами не буду! Мамой клянусь!

Я бы много чего могла сказать и о его клятвах, и о нем самом. Но не стала. Вместо этого потребовала перенести меня к корпусу и, когда оказалась стоящей перед хорошо знакомыми воротами, повторила его облегченный выдох.

То обстоятельство, что многие ловцы, кадеты и даже капитаны сейчас находились в городе, несказанно порадовало. Никто не занимал душевую, к которой в это время обычно выстраивалась длинная очередь, никто не шумел в коридорах, и во всей крепости царили тишина и покой.

Пару дней назад я узнала от Агиры короткую дорогу от женской части общежития до кухни, где, если очень попросить, можно получить что-нибудь вкусненькое. И сейчас я этим знанием воспользовалась. Проголодалась знатно, а псевдочай вызвал сильное желание попить настоящего.

Размеры кухни впечатляли. Невзирая на поздний час, здесь еще трудилось с десяток поваров, орудующих кто ножом, кто половником, а кто и тем и другим одновременно. Шеф, которого мне несколько раз уже доводилось видеть в обеденном зале, зорко контролировал процесс, делал замечания и параллельно напевал что-то о чугунных сковородочках.

Заметив мой приход, он нахмурился, в ответ на что я поспешила его задобрить. Следуя совету Агиры, наговорила массу комплиментов приготовленным им блюдам, пожаловалась на вечные проказы Карка и от всего сердца пожелала шефу не обращать на них внимания. Ведь такому, несомненно, великому повару не следует тратить драгоценные нервы на какую-то безалаберную потерянную душу.

Вообще-то льстить я терпеть не могла, но благодаря работе в рыбной лавке и общению с разношерстными клиентами прекрасно умела это делать. В итоге шеф проникся, преисполнился ко мне симпатией и, продолжая напевать о чугунных сковородках-сковородочках, преподнес мне сладкий чай. И румяную булочку. И даже невесть откуда взявшуюся карамельку.

Дабы не отвлекать занятых повелителей сковородочек, кастрюлечек и прочей кухонной утвари, я долго не задерживалась. Оказавшись в своей комнате, уселась на кровать, разложила перед собой полученное угощение, аккуратно поставила рядом чай и вооружилась учебником. Завтра ранним утром кадетам предстояло выступление с докладом перед капитаном Диатеем, которое считалось своего рода зачетом. Собственно, отчасти по этой причине я предпочла возвращение в корпус бесцельному шатанию по городу.

Постепенно кружка опустела, исчезла карамелька, надкушенная булочка сиротливо пристроилась на краешке тарелки. Я переворачивала страницу за страницей, повторяя то, что уже буквально отскакивало от зубов. Казалось, разбуди меня ночью – отвечу без запинки. Но мне хотелось произвести максимально хорошее впечатление на капитана Диатея, потому что он внушал безграничное уважение и оплошать перед ним было бы стыдно.

– Скопления магии могут оказывать на потерянных душ… – я широко зевнула и потерла слипающиеся глаза, – определенный эффект и вызывать аномалии в их поведении. А также аномалия может наблюдаться при…

Зевнула снова.

– Ботаник ундинистый, – шепотом припечатала меня сирена.

– Угорь книжный, – подхватила другая.

– Кадет немощный, – резюмировала третья, и я поняла, что действительно пора ложиться спать.

Следующим утром в аудитории, где традиционно проходили немногочисленные лекции, собрались все кадеты. Большая часть вид имела прискорбный: заспанный, усталый, так и кричащий о том, что они предпочли бы этим ранним часом нежиться в теплых постелях. Отчего я в очередной раз порадовалась, что накануне не присоединилась к гуляниям.

Но, надо отдать сослуживцам должное, как только в аудиторию вошел капитан Диатей, они преобразились моментально. Как по команде поднялись из-за столов, расправили плечи и даже исхитрились разлепить сомкнутые до этого веки.

Зачет, к которому я так старательно готовилась, пролетел незаметно и, что самое главное, приятно. Решившись выйти первой, я не только без запинки рассказала все выученное, но и благополучно ответила на все заданные вопросы и удостоилась чести быть поставленной в пример. Впрочем, хорошо ответили практически все: исключением стал лишь Горт, который прекрасно умел применять знания на практике, но имел проблемы с внятной связной речью.

Далее была небольшая утренняя тренировка, после которой я собралась идти в город, чтобы купить шаромаг. Перед этим вместе с остальными получила причитающееся жалованье и обещанную премию, которая очень приятно позвякивала в кошельке, пока я вышагивала по заваленным снегом улочкам Сумеречья.

Компанию мне составил Горт и, как ни странно, Сильвия Уилград, неожиданно снизошедшая до бывшей торговки и сына пекаря.

– Что, в богатом клане не нашлось шаромага? – поддел ее Горт, когда мы спускались по лестнице к подножию скалы.

Альва гордо вздернула подбородок и, наградив его высокомерным взглядом, ответила:

– Я сама зарабатываю себе на жизнь и не пользуюсь клановыми благами.

В небольшом и самом недорогом магазинчике магических вещиц сегодня было немноголюдно. Неизменный продавец – старина Арти, сидел за прилавком и, расслабленно почитывая свежую газетенку, раскуривал трубку. Этот пожилой чистокровный человек отличался излишней худобой, высоким ростом и крупными чертами лица, среди которых особенно выделялся большой, словно бы распухший нос.