Унция надежды - [18]

– Извини, пришлось немного задержаться, – начал Картер, махнув в сторону здания. – Формальности, одинаковые для всех посетителей.

– Здесь некуда торопиться, – ответил Макс.

Он остановился в двух футах от Картера, засунув руки в карманы.

– Компенсация за тяжкие усилия в сфере бизнеса? – спросил Макс, кивая на «мазерати».

Вопрос несколько удивил Картера. Он усмехнулся:

– Машине ездить полезно. И не только по нью-йоркским лабиринтам.

– Красивая игрушка. Восемь цилиндров?

– Угу. Разгоняется до шестидесяти миль всего за четыре с половиной секунды, – сказал Картер, продолжая усмехаться. – Грех было бы не сгонять на ней к тебе.

Теперь засмеялись оба. Смех был не столько веселым, сколько нервозным. И Макс далеко не сразу нашел в себе силы протянуть руку.

– Рад видеть тебя, чувак. Спасибо, что приехал.

Картер убрал ключи в задний карман. Он пожал, а затем крепко стиснул руку Макса.

– Я бы обязательно приехал. Спасибо, что пригласил меня. А ты… хорошо выглядишь. Лучше, чем тогда. Намного лучше.

Максу вдруг захотелось крепко обнять друга. Он только сейчас по-настоящему понял, как рад видеть Картера. Но импульс вспыхнул и погас.

– Давай немного прогуляемся, – предложил он. – Потом уже я тебя с нашими познакомлю. Не прочь ножки размять после сидения за рулем?

Дорожка огибала все здание. Они пошли по тающему снегу. Макс рассказывал про занятия в художественном классе, показывая на большие, широкие окна. Потом стал описывать групповые сеансы и разговоры с Эллиотом. Удивительно, но говорить «живьем» было намного проще, чем по телефону. Тогда его не покидало противное ощущение; казалось, кто-то влез в живот и грызет ему кишки. Сейчас это ощущение напрочь исчезло.

– От Райли я узнал, что здесь работает Тейт, – сообщил Картер. Они как раз проходили мимо художественного класса, где Тейт что-то объяснял подопечным. – До чего мир тесен. По-моему, я однажды говорил с Тейтом по телефону. Недолго. Встречаться не доводилось. Он такой же повернутый, как Райли?

– Футболки у него – зашибись, – улыбнулся Макс. – Он похож на Райли, только более рассудительный. Трость видишь? Его ранили, когда он был военным врачом. На флоте, между прочим, служил.

– Это я помню. Тогда Райли первый и единственный раз уезжал из Нью-Йорка.

– Тейта с почетом отправили в отставку. С таким ранением он не мог оставаться на флоте. Там строгие требования. На него это подействовало. Пристрастился к болеутоляющим. Они потянули за собой и другие таблетки. Но Тейт – волевой чувак. Прошел реабилитацию. Вернулся в колледж, освоил психотерапию. Вот уже четыре года ни к какому зелью не притрагивается и другим помогает.

– Я и не знал, какой у Райли знаменитый брат, – улыбнулся Картер.

– Он действительно знаменитый, – согласился Макс. – Кстати, предлагал стать моим попечителем, когда я вернусь домой.

При упоминании о доме кто-то вновь впился зубами в кишки Макса.

Между тем Картер даже просиял:

– И когда ты намереваешься вернуться?

– Недавно получил второй медальон. Так что…

– Братишка, так это же здорово! – с нескрываемой гордостью воскликнул Картер.

Макс полез в карман и вытащил оба медальона. Пациентам рекомендовали носить их с собой повсюду. Металлические кругляши помогали преодолевать дискомфорт и бороться с искушениями, напоминая о днях сражения с пагубным пристрастием.

Картер смотрел на медальоны и улыбался:

– Я знал, что у тебя получится.

– Я пока еще не готов к возвращению. – Макс убрал медальоны. – Эллиот считает, что мне стоит провести здесь еще месяц или полтора.

– А что ты сам думаешь по этому поводу? – наморщил лоб Картер.

Макс двинулся дальше, стараясь не обращать внимания на разочарованное лицо друга. Может, Картер собирался увезти его прямо сегодня?

– Я… я согласен с Эллиотом, – признался он. – Я ведь еще далеко не все проработал… Лиззи, Кристофер… все остальное. Я еще… я просто не могу забыть. Картер, я стараюсь изо всех сил, но такие раны не затягиваются мгновенно. Я не хочу, чтобы по возвращении все это навалилось на меня снова и…

Картер тронул его за руку, заставив обернуться.

– Все нормально. Я тебя понимаю, – сказал Картер, хотя глаза его оставались грустными. – Не думай, что я тебе подыгрываю. Тебе лучше знать, сколько времени здесь провести. Мы тебя очень ждем, но торопить не станем. Никто тебя не торопит. Мы все хотим, чтобы ты вернулся здоровым и крепким. Прежде всего, этого хочу я.

Макс поддал ногой ком смерзшегося снега и шумно выдохнул. Слова Картера подействовали на него успокаивающе. Макс прекрасно понимал, в какую сумму обходится другу его пребывание здесь.

– Спасибо.

Их прогулка продолжалась. Продолжался и разговор, но поменялись темы. Картер рассказывал о Кэт, об их предстоящей свадьбе. Он тщательно подбирал слова, стараясь не задеть чувств Макса. Макс изо всех сил улыбался, слушая, как Картер заливается соловьем, рассказывая про своего Персика – так он называл Кэт. Картер тоже улыбался, слушая отчеты о сеансах с Эллиотом.

Это был странный спектакль, который они разыгрывали друг для друга. За словесными декорациями скрывались кошмарные воспоминания. События, предшествовавшие отправке Макса в реабилитационный центр, были настоящим испытанием для их дружбы. Максу оставалось лишь надеяться, что после его возвращения все пойдет лучше и легче. Он едва представлял, что́ пережил его лучший друг. Картер видел Макса, когда тот достиг самого дна: полуголого, потерявшего сознание, застывшего на полу ванной. Зная характер Картера, Макс не сомневался, что он терзает себе душу и винит в случившемся себя. Абсурд. Разве Картер виноват в той жизни, какую вел Макс? Максу некого винить, кроме себя самого.