«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне - [29]
В связи с большими потерями в вооружении и боевой технике была еще более ужесточена ответственность красноармейцев, командиров и комиссаров за брошенное оружие. Пришлось пойти и на расформирование и перевод на сокращенные штаты многих частей и отдельных подразделений различных родов войск.
В частности, на основании постановления ГКО от 26 ноября 1941 г. № 966 о проведении сокращения численности Красной Армии приказом народного комиссара обороны № 00123 от 24.12.1941 г. из состава артиллерийских частей РГК были исключены 64 артполка[159]. При этом освободившийся обученный личный состав, автотранспорт, вооружение и прочее имущество обратили на доукомплектование (формирование) других частей.
Пусть читателя не удивляет формулировка приказа: идет война и тут же – постановление «о проведении сокращения численности Красной Армии». Не писать же о гибели артполков в многочисленных «котлах»…
Кроме того, приказом Народного комиссара обороны № 00131 от 27 декабря 1941 г. были расформированы и исключены из состава Красной Армии 68 стрелковых дивизий. Из них 27 дивизий участвовали в Московской битве, в том числе 23 дивизии, прекратившие существование в первой половине октября[160]. Учитывая количество окруженных и разбитых советских частей и соединений, официозным цифрам потерь в ходе Московской оборонительной операции могут поверить только те, кто никогда не работал в российских архивах и сам не делал подобных расчетов. А ведь подобных неудачных операций в ходе первого и второго периодов войны было несколько…
В годы горбачевской «гласности» вышла в свет книга «Великая Отечественная война 1941–1945: события, люди, документы»[161]. В ней на основе анализа архивных документов утверждалось, что за 6 месяцев 1941 г. советские войска потеряли 5,3 млн убитыми, пропавшими без вести и пленными. Это же число было позднее повторено в «Военно-историческом журнале» № 2 за 1992 г. После опубликования статистических исследований «Гриф секретности снят» (1993 г.) и «Россия и СССР в войнах XX века», по данным которого потери за 1941 г. составили: общие – 4 473 820 (то есть как минимум на 826 тыс. чел. меньше), а безвозвратные – 3 137 673[162], о числе 5,3 млн чел. благополучно забыли. И зря…
Примеров занижения потерь в операциях можно привести много и не только по опыту неудачных боевых действий в 1941 г. Иногда, чтобы уменьшить огромную диспропорцию в соотношении потерь сторон, авторы позволяют себе заниматься манипуляциями цифрами убыли личного состава даже в операциях второго периода войны, где наши войска добивались несомненного успеха.
В качестве примера рассмотрим Курскую стратегическую оборонительную операцию, которая проводилась войсками Центрального, Воронежского и Степного фронтов с 5 по 23 июля 1943 г. В рамках данной операции были осуществлены фронтовые оборонительные операции на орловско-курском и на белгородско-курском направлениях. О них в книге Г.Ф. Кривошеева сказано:
«В ходе оборонительных боев войска Центрального и Воронежского фронтов обескровили, а затем остановили наступление ударных группировок немецко-фашистской армии и создали благоприятные условия для перехода в контрнаступление на орловском и белгородско-харьковском направлениях. Гитлеровский план по разгрому советских войск в Курском выступе потерпел полное крушение»[163].
Выполнить поставленную задачу советским войскам удалось ценой значительных потерь в людях, вооружении и боевой технике, которые, как мы увидим далее, оказались несопоставимы с потерями противника.
Обратимся к данным Г.Ф. Кривошеева о потерях наших войск в операции.
Таблица 5
Боевой состав, численность войск и людские потери в Курской стратегической оборонительной операции[164]
Из данных таблицы следует, что общие потери Степного фронта примерно равны потерям Воронежского, а разница между безвозвратными потерями обоих фронтов составляет всего 90 человек! Впечатление такое, что авторы просто разделили потери двух фронтов пополам. Даже цифры одинаковые, только расставлены в другом порядке.
Вопреки общепринятому порядку коллектив Г.Ф. Кривошеева предусмотрительно не указал (по причинам, о которых мы скажем ниже), в каком составе участвовал в операции Степной фронт и его численность. Только упомянул, что в ходе боевых действий дополнительно было введено управление Степного фронта, управления четырех общевойсковых армий (5-я гв., 27, 47 и 53-я А), 5-я гв. ТА и 5-я ВА, пять танковых и один механизированный корпуса, 19 дивизий и одна бригада[165].
Авторы совершенно безосновательно назвали дату начала активных действий этого фронта – 9 июля. Ведь на самом деле тыловой Степной военный округ (стратегический резерв Ставки ВГК) был переименован в Степной фронт только 10 июля. Его войска находились в это время за сотни километров от передовой. На самом деле этот фронт подключился к операции только с 19 июля, и фактически его войска вступили в бой с утра 20 июля.
Официально оборонительная операция Воронежского фронта завершилась 23 июля. Эта дата напрямую связана с приказом Верховного Главнокомандующего от 24 июля 1943 г. об итогах оборонительного периода Курской битвы, в котором, в частности, было сказано: «Вчера, 23 июля, окончательно ликвидировано июльское немецкое наступление из района Орла и севернее Белгорода в сторону Курска…»
