Умученные от жидов - [7]

Шрифт
Интервал

Когда через некоторое время труп мальчика Маслова был неожиданно найден под дощаником и в городе пошло волнение, Шлиферман с Юрловым снова зазвали Локоткова в гостиницу и, угостив, стали уговаривать, чтобы он пошел в полицию и принял все преступление на себя, ибо, хотя доказать и ничего нельзя, по городу ходят слухи, что убийство совершено жидами. Если Локотков сознается, то Юрлов и Шлиферман обещали немедленно принести ему в полицию же сто рублей. Убеждая, они говорили, что Локоткову, как беспаспортному бродяге, тюрьмы все равно не миновать, судить же его за убийство станут, как несовершеннолетнего, в совестном суде, и ничего не будет, а деньги останутся.

Локотков соблазнился, пошел на другой день в полицию и заявил, что убил Маслова, но потом «одумался» ч взял заявление обратно.

Для такого «одумыванья» были, по–видимому, соображения не только духовного, но и материального порядка.

Следствием установлено, что, после сознания Локотков был отправлен из первой полицейской части в третью. Ночью туда явился доставивший Локоткова полицейский стражник, пьяный, и настаивал, чтобы ему сдали Локоткова обратно и тогда, через несколько времени, он снова его приведет из первой части в третью уже с надлежащей бумагой. Однако, дежурный на это не согласился и Локоткова не отпустил.

Было замечено, что стражника дожидаются внизу у крыльца два солдата, про которых у него даже в части спросили, и он ответил, что это его знакомые. Квартальный надзиратель Минервин категорически, под присягой, удостоверил, что в этих солдатах он тогда же узнал известных ему Федора Юрлова и Михеля Шлифермана.

Нужно ли добавлять, что Юрлов и Шлиферман учинили и здесь полное запирательство, отвергая не только свои сношения с Локотковым, но и установленный ничем не заподозренным свидетелем приход свой в полицейскую часть.

ГЛАВА V

В мае 1853 г., когда уже расследование дела находилось в руках Дурново, к нему явился мелкий чиновник, коллежский регистратор Вырыпаев и сообщил, что ему, Вырыпаеву, и писцу Кудрявцеву их знакомый, отставной губернский секретарь Крюгер сообщал очень важные по делу сведения, но сам он объявить о них следственной власти не решается, боясь ответственности.

Узнав, о чем Крюгер рассказывал Вырыпаеву и Кудрявцеву, Дурново через этих лиц добился того, что Крюгер все это подтвердил и ему, следователю.

Таким путем удалось выяснить, что Иван Крюгер уже давно питал склонность к иудеям и иудаизму, учился еврейскому языку, интересовался иудейской верой.

Он находился в любовной связи с некоею Олимпиадою Белошапченковой, проживавшей в том же дому, где жил Эздра Зайдман — один из солдат–евреев, принимавших, согласно показанию Богданова, участие в убийстве мальчиков.

С Зайдманом Белошапченкова имела постоянные денежные дела: перезакладывала ему то, что принимала в заклад сама.

Под влиянием Зайдмана Крюгер стал все более и более сближаться с евреями, и на вопросы своих знакомых, не обратился ли он уже в иудейство, отвечал: «Да, я иудей», сознаваясь также, что получает от евреев по 25 рублей в месяц.

Впрочем, по поводу двух последних обстоятельств, удостоверенных свидетелями, сам Крюгер заявил на следствии, что 25 рублей от евреев не получал и свидетелям этого не говорил, а называл ли себя иудеем — не помнит.

Далее, он объяснил следователю, что хотел жениться на Белошапченковой, но препятствием к этому служил бывший при ней малолетний сын. Тогда Белошапченкова сказала, что Зайдман предлагал ее сына взять к себе и отправить далеко от Саратова, а за это даже дал деньги «в задаток» — сто или полтора–ста рублей.

Крюгер вступил по сему поводу в разговор с Зайдманом, который пояснил, что намерен сына Белошапченковой сделать иудеем. Разговор у них перешел на то, можно ли во всяком возрасте перенести обрезание, и Зайдман стал приглашать Крюгера посмотреть на этот обряд и вообще побывать у них в моленной.

Крюгер согласился, был в моленной и, после службы, когда большинство уже разошлось, остался поговорить с Янкелем Юшкевичером о догматах иудейской веры, причем Юшкевичер утверждал, что для умилостивления Бога необходимо приносить даже кровавые жертвы.

Через некоторое время, когда Крюгер еще ближе сошелся с евреями, ему в половине февраля 1853 года Белошапченкова передала от имени Зайдмана записку от Шлифермана, писанную по–еврейски, где просили «придти в моленную с приглашенным».

Крюгер отправился, нашел двери запертыми, произнес по–еврейски условленную фразу, заблаговременно сообщенную ему Зайдманом. Его впустили. В моленной было пять человек: Юшкевичер, Зайдман, Шлиферман, Фогельфельд и сторож Берман, — тот самый, о котором говорилось в начале изложения по поводу показания мальчика Канина и желтого дубленого тулупа, одетого на «сманивателе».

Жиды толпились посередине моленной, вокруг скамейки, перед которой стоял мальчик, лет одиннадцати. Юшкевичер читал молитвы, после которых мальчика положили на скамейку и Шлиферман совершил над ним обрезание особенным ножом дугообразной формы — на конце он несколько толще.

Когда мальчик пробовал кричать, державшие за руки жиды зажимали ему рот.


Рекомендуем почитать
Валькирии. Женщины в мире викингов

Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.


Praecellentissimus Rex. Одоакр в истории и историографии

Монография посвящена жизни, деятельности и гибели Одоакра (ок. 433–493), командира отряда наемников-варваров в римской армии, свергнувшего последнего императора Западной Римской империи Ромула Августа, что традиционно считается ее фактическим концом, и ставшего королем Италии.


Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности

Сборник посвящен истории Олимпийских игр и античной атлетике. В научных статьях, вошедших в сборник, рассматриваются отдельные аспекты Олимпийских игр, их роль в политике и общественной жизни, а также спортивные мотивы в античном и современном искусстве. Сборник снабжен приложением, в состав которого вошла полная хронология Олимпийских игр от античности до наших дней. Издание рекомендуется для всех интересующихся историей Олимпийских игр.


Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Монография посвящена изучению восприятия войн и Англии эпохи позднего Средневековья. Обращаясь, прежде всего, к истории Столетней войны, автор исследует как идеологическое обоснование и осмысление конфликта в контексте политических и религиозных представлений эпохи, так и его восприятие в «массовом сознании». Особое внимание уделено репрезентации войн в хронистике и проблематике, связанной с формированием и функционированием национальной идентичности. Работа написана с привлечением широкого круга источников исторических нарративов и документального материала) и воссоздаем «образы войны», характерные для английского общества XIV–XVI вв.


Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

В книге «Империи Средневековья» под редакцией известного историка-медиевиста Сильвена Гугенхейма впервые под одной обложкой собраны работы, описывающие становление и развитие 16 империй в разных концах света. Цель настоящего сборника — охватить единым взглядом схожие между собой политические образования в рамках протяженного хронологического отрезка в планетарном масштабе. Структура изложения материала обусловлена предложенным Гугенхеймом делением империй на три группы: империи-универсумы (такие как империя Каролингов, Византия, Монгольская и Китайская империи и т. д.), империи, изолированные в определенном географическом пространстве (Болгарская, Сербская, Японская, Латинская империя Константинополя, солнечные империи Латинской Америки), а также империи с рассредоточенными территориями (Германская империя Оттонов, Нормандская империя, империя Плантагенетов, талассократические империи Венеции и Шривиджаи). Статьи авторов, среди которых как именитые ученые, так и яркие молодые исследователи, отличаются оригинальностью подходов, насыщены фактами и выводами, представляющими несомненный интерес не только для специалистов, но и для самого широкого круга любителей истории.


Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху

Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.